Для многих верующих информация о встрече 26 февраля 2017 г. Владимира Путина с главой Русской православной старообрядческой церкви (РПСЦ) митрополитом Корнилием стала полной неожиданностью, породившей большое число слухов и кривотолков. Как известно, на этой встрече шёл разговор о перспективах развитии данной конфессии, как полноценной и равноправной. Как сообщил владыка Корнилий, основой для встречи с главой государства послужила резолюция Путина на обращение старообрядческого сообщества. Речь в обращении шла о праздновании 400-летия со дня рождения протопопа Аввакума (почитаемого в старообрядчестве как священномученика и исповедника), которое будет отмечаться в 2020 году.
Другими аспектами встречи были обсуждение вопроса о возможности возвращения РПСЦ и реконструкции памятников архитектуры, проданных в начале 90-х годов сторонним организациям, а также духовное возрождение общества. Таким образом, у многих верующих возникли некоторые небезосновательные подозрения на то, что государство более не доверяет РПЦ и Московскому патриархату и делает крен в сторону более консервативной и сохранившей старые исконные традиции православия РПСЦ. В прессе даже появились провокационные заголовки о том, что у РПЦ больше нет монополии на православие и т.п.
В действительности это конечно же не так и встреча В.В. Путина с митрополитом Корнилием знаменует собой не что иное, как совершенно закономерный этап в религиозном развитии России, связанный с движением в сторону восстановления целостности православия и Православной Церкви в её дореформенном или “дораскольном” виде. Речь о расколе среди верующих, случившемся 350 лет назад вследствие реформы патриарха Никона, следствием которого и стало разделение верующих на приверженцев старого обряда и тех, кто принял реформы патриарха Никона.
Суть Церковной реформы патриарха Никона 1650 – 1660 годов заключалась в т.н. богослужебно–обрядовых нововведениях, направленных на внесение изменений в богослужебные книги и обряды в целях их унификации с современными (греческими), которые на то время выглядели более прогрессивными. Как известно, большинство нововведений носило более внешний и формальный характер, а именно редактирование отдельных терминов, замена двуперстного крестного знамения трёхперстным, изменение направлений кресных ходов (против солнца, а не посолонь) и т.д.
Тем не менее, именно с этого периода начался процесс внутреннего раскола Церкви и конфессионального разделения, которое вывело старообрядцев и саму РПСЦ в тень и даже предало анафеме, а последователей реформ патриарха Никона сделало как бы доминантным церковным крылом в лице РПЦ. В итоге и государству и самой Церкви был нанесён серьёзный урон, в результате которого “чёрное” духовенство (монашество и старчество) ещё более удалилось от “белого” (душевного священства), ставшего доминантным и безальтернативным.
В итоге с учётом последующих новшеств и нововведений Петра Первого (1672 – 1725), который ещё более усилил европейское влияние на церковь, православная традиция ещё более формализовалась и стала как бы частично разорвана на душевно-духовном уровне. Как отметил член Общественной палаты Валерий Коровин:
«Раскол русской церкви был драмой, которая подкосила российскую государственность на несколько столетий, создала атмосферу напряженности и взаимных упреков. Если в атеистический период для государства это не имело значения, то сегодня, когда православная традиция становится основой существования общества, то нерешенные, полуразрешенные и тянущиеся с давних времен недопонимания должны быть окончательно сняты. И, собственно, этой встречей они были дезавуированы – никаких противоречий в нашем русском православном большинстве не существует».
В данной связи, выведение из тени Русской православной старообрядческой церкви (РПСЦ) вовсе не является признаком недоверия РПЦ и Московскому патриархату, переживающим состояние известного кризиса, а наоборот способствует восстановлению целостности душевного и духовного начал церкви, а также создаёт более широкое поле для катехизической и миссионерской работы. Как сказал об этом председатель комиссии Общественной палаты по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений Иосиф Дискин:
«Это говорит о том, что президент считает, что традиционные российские религии, а старообрядцы – уж точно традиционная конфессия в рамках православия, являются значимыми, уважаемыми. Президент обращается ко всем патриотически настроенным силам гражданского общества, которые несут высокие нравственные ценности. Мы хорошо знаем, как из рядов русских старообрядцев выходили виднейшие российские подвижники и меценаты».
Таким образом в основе внимания государства к РПСЦ лежит стремление руководства страны с одной стороны восстановить изначальную целостность церкви, а с другой стороны начать выстраивать полную иерархию отношений – духовность – нравственность – мораль, которая в лице РПЦ была до недавнего времени замкнута преимущественно на нравственность и мораль, т.е. на душевность, которая подменяла собой духовность.
Как видно из схемы духовный уровень – это исключительная прерогатива “чёрного” духовенства и монашествующих. А вот тот самый душевный и нравственный уровень, непосредственно контактирующий с социальным через продвижение и утверждение духовно-нравственных ценностей, и есть уровень современного “белого” священства и духовенства.
Только при наличии полноценного духовного и душевного уровней иерархии общество может ориентироваться на духовно-нравственные ценности, продвигаемые и утверждаемые церковью, формируя соответствующий моральный кодекс общественных и социальных отношений. В итоге вся система иерархии духовность – нравственность – социальная мораль будет работоспособной.
Пока ещё, к сожалению из-за отсутствия предпосылок для полноценного восстановления духовного уровня (“чёрного” духовенства и монашества) и частичной узурпации “белым” духовенством (священством) всей полноты уровня “душевно-духовного”, имеет место подмена духовности душевностью, которая и вызывает известные проблемы в РПЦ.
“Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может.” (1.Кор. 2;14-15)
