«Иисус ответил юноше: “Если хочешь достичь совершенства, пойди и продай всё, что имеешь, раздай бедным и обретёшь сокровище на небесах; тогда можешь последовать за Мной”. Услышав эти слова, юноша ушёл опечаленный, ибо у него было большое имение. И сказал Иисус Своим ученикам: “Истинно говорю: трудно богатому войти в Царство Небесное. И ещё скажу: легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царство Небесное”» (Мф. 19; 21 — 24)

Богословское толкование притчи св. Феофилактом Болгарским:

Богач не войдет в Царство Небесное, пока он богат и имеет излишнее, в то время как другие не имеют необходимого. Но когда богатый отрясет все и таким войдет в Царство Небесное, то он уже войдет отнюдь не богатым. Имеющему же многое так же невозможно войти, как невозможно верблюду пройти сквозь игольные уши. Смотри же, как Христос выше сказал: «трудно войти», а здесь говорит, что совершенно невозможно. Некоторые под верблюдом разумеют не животное, а толстый канат, который употребляют моряки при бросании якорей. (Св. Феофилакт Болгарский, Толкование на Евангелие от Матфея).

Богословское толкование профессора А.П. Лопухина:

Златоуст говорит, что “Христос этими словами не богатство порицает, но тех, которые пристрастились к нему. Но если трудно войти в Царствие Небесное богатому, то что сказать о любостяжателе ?” Опыт, однако, показывает, что многие богатые бывают более истинными христианами, чем бедняки. Дело, следовательно, не в богатстве, а в отношении людей богатых ко Христу и Евангелию. (А.П. Лопухин, Толковая Библия).

Богословское толкование св. прав. Иоанна Кронштадского:

Скорбь сердца о лишении стяжания означает болезненную привязанность его к тленному богатству. А сердце скорбит оттого, что эта привязанность неестественна, что в богатстве нет жизни для сердца (берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения  (Лк. 12; 15), а смерть для него, что сердце создано не для привязанности к чувственным благам, а для любви к Богу и для привязанности к благам духовным. Велика власть богатства и вообще денег над сердцем человека! Тяжело расставаться скупому со своими рублями! Скорбит его сердце, когда отдает он их. Скажите ему, что богатством своим он может купить небо – он променяет небо на деньги. Господи! Помилуй нас! (Св. Прав. Иоанн Кронштадский, Дневник. Том III. 1859-1860).

Прочие толкования:

Среди прочих толкований есть версия о том, что в Иерусалиме одни из ворот назывались Игольное ушко и верблюд в них мог пройти только со снятой поклажей и без наездника. Однако, исследователь Е. Розенков утверждает, что в древних письменных источниках нет ни одного упоминания о воротах такой величины ни на одной из застав древнего Иерусалима. (Егор Розенков. Верблюд и игольное ушко, Духовный вестник высшей школы).

Наш комментарий:

Исследуя богословские толкования притчи Христа «О совершенстве и игольном ушке» не сложно заметить, что при всей их верности в общем, все они, как и большинство толкований, даны с уровня деруш социальной морали притчи уровня известного. Так св. Феофилакт, как и профессор Лопухин, то, чему трудно войти в «игольное ушко», напрямую связывают с толстым корабельным «канатом», который во много раз толще «игольного ушка», понимая вход исключительно в виде аскетизма или отказа от богатства. Но о вхождении «каната» ли в «игольное» ушко говорит притча ?

При этом профессор Лопухин даже допускает мысль о том, что не всегда богатство является препятствием для вхождения и «…многие богатые бывают более истинными христианами, чем бедняки», что весьма сомнительно и спорно по отношению к высшим формам подвизания — схимничеству и исихии.

Святой праведный Иоанн Кронштадский, говоря о трудности вхождения в «игольное ушко», напрямую связывает это со страстью сребролюбия (любостяжания) – «Тяжело расставаться скупому со своими рублями!», что является абсолютно верным, но опять же не раскрывает сущностной стороны проблемы. Так что же имеет в виду Христос, говоря об «игольных ушах» и трудности вхождения в них богатому ?

Понять сакральный смысл этой глубочайшей духовной притчи можно только с сакрального уровня сод психологии Логоса, говорящего о невидимых и тончайших энерго-информационных процессах, протекающих на уровне гиперсетей мозга, разума и духовного сознания. По существу образ прохождения сквозь «игольное ушко» есть сакральный символ перехода когнитома человеческой души от «ветхого» телесно-душевного состояния к новому «духовному», что означает полный перенос энергии сознания личности из более грубых и «ветхих» гиперсетей мозга и разума на более тонкую и «новую» гиперсеть духовного сознания, которая синергийна Логосу.

Таким образом переход через «игольное ушко» – это образ переноса энергии сознания личности с «ветхого», т. е. страстного, тленного и смертного носителя в виде нейросети мозга и разума на «новый» носитель как безстрастный, нетленный и безсмертный. Иными словами, речь идёт о сопряжении гиперсетей мозга и разума с гиперсетью духовного сознания и это сопряжение идёт через синаптические щели проводников гиперсети разума, толщина которых меньше 20 нанометров, а это размер в 5 000 раз тоньше листа обычной бумаги.

Проще говоря, Христос данной притчей напрямую говорит о том, что трудно телесно-душевному человеку с его привязанностью к миру сему, богатству и первому вниманию стать утончённым как дух, чтобы пройти своим «ветхим» и страстным умом «ветхого» человека в метасеть духовного сознания Логоса, в которую может войти только самый чистый и самый утончённый духовный ум. Вот что подразумевает образ «игольного ушка» в сущностном смысле и понимании, который также можно визуализировать в виде схемы соотношения «ветхого» и «нового» человека.

Визуализация “игольного ушка” через призму соотношения “ветхого” и “нового” человека

Данная притча хорошо подтверждается словами апостола Павла – «Посему мы не унываем; но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется». (2 Кор. 4; 16), что буквально означает – «пока мы стареем телом и мирским умом в процессе духовного подвизания, наш духовный ум внутреннего духовного человека постепенно растёт».

Таким образом, притча через образы навьюченного «верблюда» и «игольного ушка» предельно точно передаёт гипесетевой и энергийный смысл того, как трудно, а точнее просто невозможно перенести из мира повседневности первого внимания обычные мирские представления и человеческие привязанности в Логос и мир духовный, где имеют место совсем иные ценности, понятия и качества, как сугубо духовные и связанные с совершенством духовного сознания.

Таким образом в очередной раз мы имеем глубочайшее откровение о психологии Логоса, данное Христом из самого Логоса, которое долгое время было не понято до конца людьми и только после открытия когнитома, как модели гиперсетевого устройства мозга, разума и сознания стало понятно и доступно. Следует понимать, что данное толкование с уровня сод психологии Логоса не отрицает богословских толкований в уровня деруш, но только углубляет и расширяет их в направлении Логоса и духовного сердца.

С известной долей условности можно говорить о том, что образ «игольных ушей» есть образ духовного сердца через которое и осуществляется вход сознания и восприятия в Логос.

Визуализация “игольного ушка” через призму “духовного сердца”

Глядя на эту схему не сложно понять, что ничто ёмкое и «громоздкое» в виде домыслов, страстей и иллюзий «горизонтального» ума и мышления, относящегося к телесному и душевному состояниям человека не сможет пройти в «игольное ушко» канала духовного сердца, ориентированного на духовную «вертикаль» Логоса для самого чистого и утончённого духовного ума. Можно сказать, что данная притча, как и притча «О десяти девах», просто идеально отражает психологию вхождения когнитома в Логос. При этом притча ещё раз подтверждает верность согласного учения святых отцов Восточной Церкви о душе и трёх состояниях человека: телесном, душевном, духовном, из которых только духовное состояние есть образ спасения души, как переноса сознания с «ветхого» носителя но «новый» в виде тела энергии.

Собственно при всей верности сугубо моральных толкований притчи через призму материальных привязанностей человека, она математически чётко отражает необходимость полного отречения от мира и всех страстей души, утверждая невозможность спасения для когнитома, как гиперсетевой структуры души, который не освободился от всех страстей тела, души и духа, не достиг высших божественных добродетелей, не соединил ума с сердцем и не выровнял сознания по духовной вертикали Логоса.

Любопытно то, что данная притча впервые встречается не в каноническом Евангелие, а в «Рукописях Мёртвого моря» (Кумранских свитках), что говорит об уровне духовного знание древних ессеев и терапевтов.