Предлагаем Вашему вниманию цитаты святых отцов о четырёх главных божественных добродетелях, от искажения которых рождаются все прочие страсти и добродетели тела, души и духа.
«Добродетели, хотя одни из других рождаются, но бытие свое имеют из трех сил душевных (ума, чувства, воли), – все, кроме божественных. Ибо причина и начало четырех родовых божественных добродетелей, из коих и в коих состоят все прочие, именно – мудрости, мужества, целомудрия и правды, есть божественная духодвижная премудрость, в уме четверояко движимая.» (Св. Григорий Синаит, Добротолюбие, Т.5)
«Итак четыре есть начальных добродетели: мудрость, мужество, целомудрие и правда и восемь есть других качеств, происходящих от излишества или недостаточности их и по сторонам их близко следующих, которые у нас именуются и почитаются пороками.» (Св. Григорий Синаит, Добротолюбие, Т.5)
“О четырех добродетелях души
Видов премудрости четыре:
МУДРОСТЬ, то есть знание того, что должно делать и чего не должно, и бдительность ума;
ЦЕЛОМУДРИЕ, то есть, чтобы ум был цел и мог удерживать себя вне всякого дела, слова и помышления, не угодного Богу;
МУЖЕСТВО, то есть крепость и терпение в трудах по Богу и в искушениях;
ПРАВДА, то есть распределение, отдающее каждой из сих (добродетелей) поровну.
Эти четыре главные добродетели рождаются от трех душевных сил таким образом:
- – от разумной части, то есть ума, – две: мудрость и правда, то есть рассудительность;
- – от вожделевательной (воли) – целомудрие;
- – от раздражительной (чувства) – мужество.
Каждая из них находится между двух страстей (сущих) вне естества.
Мудрость – выше чрезмерного мудрствования [40] и ниже неразумия.
Целомудрие – выше окаменения (сердца) и ниже невоздержанности.
Мужество – выше дерзости и ниже боязливости.
Правда – выше недостаточности и ниже излишества. И эти четыре суть образ небесного, а те восемь – земного.
Все же это в точности знает Бог, как и прежде бывшее, настоящее и будущее, отчасти же (знает) и тот, кто, по благодати Божией, делом научился от Него и сподобился быть по образу и по подобию Его. Но говорящий, что знает сие как должно, от одного слуха,– обманывается: ибо ум человеческий без руководителя не может когда-либо взойти на небо, а не возшедши туда и не видев, не может сказать о чем-либо, ему неведомом. Если же он слышал что-либо из Писания, то об этом только и должен говорить с благоразумием, как о слышанном, и назвать отца этого слова, как сказал Великий Василий. Кто думает, что он имеет знание, тот пребывает худшим невежды, ибо мнение не попускает быть мнимому, говорит святой Максим. Похвально же бывает и неведение, как говорит Златоуст, если кто разумно знает – что он не знает. Есть же невежество, превосходящее всякое невежество: когда кто-либо не знает и того, что он не знает. Бывает и знание лжеименное, когда кто думает, что он знает, ничего не зная, по слову апостола (1 Кор. 8, 2).” (Сщмч. Пётр Дамаскин, Творения, О четырёх добродетелях)
О мудрости (Слово 17)
Всем желающим узнать о четырех главных добродетелях легче научиться сему от Богослова, однако и здесь о каждой из них будет сказано понемногу; ибо всякая добродетель имеет нужду в сих четырех, и всякое начинание нуждается в первой из них, то есть в мудрости, и без нее не может осуществиться. Ибо как может какое-либо дело исполниться без мудрости? Она рождается от разумной части души и находится между лукавством, то есть чрезмерным мудрствованием, и неразумием. Одно из них влечет мудрость к тому, чтобы поступать лукаво и вредить душе, ее имеющей, и другим, кому возможно. Другое же делает ум нечувствительным и суетным и не допускает его заботиться ни о Божественных вещах, ни о чем-либо полезном для души его самого или ближнего. И одно уподобляется высочайшей горе, а другое пропасти; мудр же тот, кто идет по равнине, между ними находящейся. А кто совращается (с среднего пути), тот или падает вниз, в пропасть, или же старается взойти много вверх и, не находя пути, невольно падает вниз, и, против желания, снова низвергается в пропасть, и не может устоять, потому что не хочет чрез покаяние возвратиться к мудрости с высоты горы. Падший же в пропасть умоляет со смирением Могущего вывести его на царский путь добродетели. А мудрый не восходит с возношением и не хочет повредить кому-либо; но и не нисходит неразумно и не получает от кого-либо вреда, а собирает для себя наилучшее и хранит оное о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава во веки. Аминь.
О целомудрии (Слово 18)
Целомудрие есть здравый (целый) образ мыслей, то есть не имеющий (какого-либо) недостатка и не допускающий того, кто его имеет, уклоняться в невоздержность или в окаменение; но хранящий собираемое мудростью доброе и отвергающий все худое; собирающий помысел к себе самому и собою возводящий его к Богу. Как добрый пастырь, собирает оно (целомудрие) своих овец, то есть Божественные мысли, вокруг и внутрь себя, а невоздержность, как бешеного пса, убивает удалением от вредного; окаменение же отгоняет, как хищного волка, и не допускает его в уединении поедать овец, но постоянно видит его и ясно указывает его разумной части души, чтобы оно не укрылось в темноте и не пребывало вместе с его мыслями. Целомудрие рождается от вожделевательной части души. Без него не может сохраниться ничто доброе, хотя бы, может быть, и произошло. Ибо если не присутствует целомудрие, то причастность души стремится или вверх, или вниз, то есть или к окаменению, или к невоздержности. Невоздержность же разумею не ту только, которая относится к чревоугодию и блуду, но – воздержание всякой страсти и всякого помысла, не по Богу, произвольно помышляемого. Целомудрие укрощает все это; оно удерживает неразумные стремления души и тела и направляет их к Богу, Которому слава во веки. Аминь.
О мужестве (Слово 19)
Свойство мужества состоит не в том, чтобы побеждать и одолевать ближнего, это есть дерзость, стоящая свыше мужества, и не в том, чтобы, по страху искушений, уклоняться от деланий о Боге и добродетелей, это, напротив, боязнь, находящаяся ниже его; но в том, чтобы пребывать во всяком деле благом и побеждать страсти душевные и телесные, потому что несть наша брань к крови и плоти, то есть к людям, как в древности было с иудеями, когда побеждавший иноплеменников совершал дело Божие, но к началом, и ко властем (Еф. 6, 12), то есть к невидимым демонам. И побеждающий мысленно побеждает или бывает побеждаем страстями. Та война была прообразованием нашей брани. Две выше- упомянутые страсти, хотя и кажутся противными одна другой, но смущают нас по немощи (нашей); и дерзость влечет кверху и устрашает, поражая изумлением, как бессильный медведь, а боязнь убегает, как прогоняемый пес; ибо никто из имеющих в себе одну из этих двух страстей не уповает на Господа, потому и не может устоять на брани, хотя бы был смелым, хотя бы боялся; праведник же яко лев уповает (Притч. 28, 1) на Христа Иисуса, Господа нашего, Которому слава и держава во веки. Аминь.
О правде (Слово 20)
Бога прославляют и ради Его праведности, говорит Великий Дионисий. И поистине так. Ибо при отсутствии правды все неправедно и без нее не может устоять. Она называется рассуждением и во всяком начинании назначает должное, чтобы не было в чем-либо недостатка, по оскудению, и преувеличения, по излишеству. Ибо хотя (эти вещи) и кажутся противоположными одна другой, потому что одна стоит выше, а другая ниже правды, но обе отчасти склоняются к несправедливости. Как и линия, если имеет выпуклость или вогнутость, уклоняется от прямого направления, и весы также на какую сторону наклонятся, та и превышает другую. Тот же, кто может сохранять праведность, не падает вниз чрез неразумие, невоздержность, боязнь и излишество и не ползает на чреве, как змий, ядя землю и служа постыдным страстям, но и не возносится вверх преувеличением, дерзостью, окаменением и недостаточностью, мудрствуячрезмерно и поступая лукаво, превыше своего достоинства (Рим. 12, 3), но мудрствует с целомудрием и терпит со смирением, зная, что он по благодати получил то, что имеет, по слову апостола, и не отрицает сего. Ибо несправедливо поступает в отношении себя и ближнего, наиболее же Бога, если приписывает себе благие дела. Но если думает, что имеет от себя что-либо благое, то еже мнит имети, возмется от него, как говорит Господь (Лк. 8, 18). Ему слава и держава во веки. Аминь.”
(Сщмч Пётр Дамаскин, Добротолюбие, Т. 5, Книга вторая, заключающая двадцать четыре кратких слова, полных духовного ведения)
