“Интеллигентность – это желание понять другого человека, желание понять, что он другой, что он имеет право быть другим, что он совершенно не должен быть таким, как я. И мне он интересен, потому что он другой”.
Интеллигентность не следует смешивать с интеллигенцией. Она присуща людям всех родов занятий, любых профессий. Простая крестьянка и простой рабочий могут отличаться интеллигентностью, и люди умственного труда сплошь и рядом обнаруживают в себе отсутствие ее.
Определить понятие интеллигентности очень трудно. Но мы можем пойти от противного: ее противоположность – хамство.
Всем нам приходится сталкиваться с грубостью, хулиганством, неумением себя вести, оскорблением другого человека, то есть с разными проявлениями хамства. Что же стоит психологически за хамством?
“Понимаете ли вы удовольствие отвечать грубо на вежливое слово? Едва кивнуть головой, когда учтиво снимают перед вами шляпу, и развалиться в креслах перед ожидающими вас?” (цитата из “Трех повестей” Павлова; Пушкин назвал такой тип идеологизированным лакейством).
Психологическая основа хамства – психология раба, психология человека, которого унижали, который поэтому сам себя не уважает и стремится компенсировать свое внутреннее неуважение унижая других людей. Внутренняя пустота, серость. Ему скучно, он не знает, чем заняться, и начинает разрушать. И выпадение из культурной традиции. Желание унизить другого дополняется желанием разрушить, комплекс, который мы часто наблюдаем: бессмысленное разрушение. Это комплекс оккупанта. В XIX веке поведение оккупанта было нормой в колониях, но в ХХ веке его перенесли в метрополию!
Милитаризация не направлена против кого-то. Она направлена против всех.
Каким шоком для французского общества стало то, когда молодые французы вернулись из Алжира и Вьетнама и стали вести себя уже во Франции так, как они вели себя там, на войне. Они стали оккупантами по своей природе. И это не единственный пример…
С чего начинается культура? С запретов. Самые простые – запреты на секс и на еду. Нельзя жениться на матери и на сестре. Нельзя есть определенных продуктов – в одной культуре одних, в другой – других. Физически можно, но внутренне – нельзя.
Людям, угнетенным своей серостью, своей униженностью, хочется эти запреты сбросить. В ХХ веке появилось истолкование свободы как полной свободы от культурных ограничений, от внешних и внутренних запретов. Это и есть хамство.
Хамство – это социально-психологическая болезнь, вернее, ее симптом, и ее нужно лечить.
Лекарство – интеллигентность, противоядие.
И
з письма А.Чехова брату.
Воспитанные люди (а это и есть интеллигентные – Ю.М.), по моему мнению, должны удовлетворять следующим условиям:
1) Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы… Они не бунтуют из-за молотка или пропавшей резинки; живя с кем-нибудь, они не делают из этого одолжения, и уходя, не говорят: с вами жить нельзя! Они прощают и шум, и холод, и пережаренное мясо, и остроты, и присутствие в их жилье посторонних…
2) Они сострадательны не к одним только нищим и кошкам. Они болеют душой и от того, чего не увидишь простым глазом. Так, например, если Петр знает, что отец и мать седеют от тоски и ночей не спят благодаря тому, что они редко видят Петра (а если видят, то пьяным), то он поспешит к ним и наплюет на водку.
3) Они уважают чужую собственность, а потому и платят долги.
4) Они чистосердечны и боятся лжи, как огня. Не лгут они даже в пустяках. Ложь оскорбительна для слушателя и опошляет в его глазах говорящего. Они не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают… Из уважения к чужим ушам они чаще молчат.
5) Они не уничижают себя с тою целью, чтобы вызвать в другом сочувствие.
(Ю. Лотман: Фольклор уголовного мира всегда сентиментален. Он направлен на то, чтобы вызвать жалость, герой блатной песни, как правило, называется бедный мальчонка. Чрезвычайная готовность поплакаться над своей судьбой, идущая рука об руку с жестокостью. Представление обидчика, что это он обиженный – норма хамского поведения. При разговоре с уголовниками наталкиваешься на убеждение, что он оборонялся, что все против него, что любая деталь поведения прохожего или собеседника направлена на то, чтобы над ним посмеяться или его унизить, а потому он имеет право подойти и оскорбить его. Обычная форма: “А что он?! А что он шляпу надел? А что он очки надел?” В его глубоко ущербной психологии есть представление, что весь мир его обижает, что он защищающаяся сторона, а вовсе не нападающая.)
6) Они воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплеванному полу (пить чай в грязной кухне, разбрасывать вещи по всему дому, открыть и не закрыть за собой ящик или дверь, не ответить на письмо друга… – И.З.)
Только тот, кто в себе уважает человека, тот может уважать и другого человека.
(Ю.М. Лотман, Беседы о русской культуре)
