й

— Вы — кузнец? 
Голос за спиной раздался так неожиданно, что Василий даже вздрогнул. К тому же он не слышал, чтобы дверь в мастерскую открывалась и кто-то заходил вовнутрь. 
— А стучаться не пробовали? — грубо ответил он, слегка разозлившись и на себя, и на проворного клиента. 
— Стучаться? Хм… Не пробовала, — ответил голос. 
Василий схватил со стола ветошь и, вытирая натруженные руки, медленно обернулся, прокручивая в голове отповедь, которую он сейчас собирался выдать в лицо этого незнакомца. Но слова так и остались где-то в его голове, потому что перед ним стоял весьма необычный клиент. Его чёрный капюшон, скрывавший  лицо и коса  в  руке не  оставляли сомнений в  том, что это сама Смерть.

— Вы не могли бы  подправить  и наточить  мне косу? — женским, но слегка хрипловатым голосом спросила гостья. 
— Всё, да? Конец? — после  короткой  паузы  со  вздохом  сказал  Василий,  отбросив тряпку в угол. 
— Нет,  ёще не всё, но гораздо хуже, чем раньше, — ответила Смерть. 
— Логично, — согласился Василий, — не поспоришь. Что мне теперь нужно делать? 
— Подправить мне  затупившуюся  косу, — терпеливо повторила Смерть. 
— А потом? 
— А потом наточить, если это возможно. 
Василий бросил взгляд на косу. И действительно, на лезвии были заметны несколько выщербин, да и само лезвие уже пошло волной. 
— Это понятно, — кивнул он, — а мне-то что делать? Молиться или вещи собирать? Я просто в первый раз, так сказать с  вами встречаюсь… 
— А-а-а… Вы об этом, —  Смерть затряслись в беззвучном смехе, — нет, я не за вами. Мне просто косу нужно подправить и  вы  оказались в  шаговой  доступности. Сможете? 
— Так вы  значит  не  за   мной  и  я не умер? —  ощупывая себя, спросил кузнец. 
— Вам  должно быть  виднее. Как вы себя чувствуете? 
— Да вроде нормально. 
— Нет  холодной  испарины,  тошноты, головокружения, болей, помарчения  рассудка ? 
— Н-н-нет, — прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, неуверенно произнес кузнец. 
— В таком случае, вам не о чем беспокоиться, — ответила Смерть и протянула ему косу. 
Взяв ее в, моментально одеревеневшие руки, Василий принялся осматривать ее с разных сторон. Дел там было на полчаса, но осознание того, кто будет сидеть за спиной и ждать окончания работы, напрягало и  автоматически продляло срок, как минимум, на пару часов. 
Переступая ватными ногами, кузнец подошел к наковальне и взял в руки молоток. 
— Вы это… Присаживайтесь. Не будете же вы стоять?! — вложив в свой голос все свое гостеприимство и доброжелательность, предложил Василий. 
Смерть кивнула и села на скамейку, оперевшись спиной на стену. 

Работа подходила к концу. Выправив лезвие, насколько это было возможно  и проклепав  его, кузнец взял в руку точило, посмотрев на свою гостью. 
— Вы меня простите за откровенность, но я просто не могу поверить в то, что держу в руках предмет, с помощью которого было угроблено столько жизней! Ни одно оружие в мире не сможет сравниться с ним  по безжалостности. Это поистине невероятно. 
Смерть, сидевшая на скамейке в непринужденной позе, и разглядывавшая интерьер мастерской, как-то заметно оживилась  и  из темного овала капюшона послышался  вопрос. 
— Что вы сказали? 
— Я сказал, что мне не верится в то, что держу в руках оружие, которое… 
— Оружие? Вы сказали оружие? — переспросила Смерть. 
— Может я не так выразился, просто… 
Василий не успел договорить. Смерть, молниеносным движением вскочив с места, через мгновение оказалась прямо перед лицом кузнеца. Края капюшона слегка подрагивали. 
— Как ты думаешь, кузнец,  сколько человек я убила? — прошипела  Смерть  сквозь  пожелтевшие  от  времени  редкие  зубы. 
— Я… Я не знаю, — опустив глаза в пол, выдавил из себя Василий. 
— Отвечай! — Смерть схватила его за подбородок и подняла голову вверх, — сколько? 
— Н-не знаю… 
— Сколько? — выкрикнула она прямо в лицо кузнецу. 
— Да откуда я знаю сколько их было? —  отводя взгляд, не своим голосом промолвил кузнец. 
Смерть отпустила подбородок и на несколько секунд замолчала. Затем, сгорбившись, она вернулась к скамейке и, тяжело вздохнув, села. 
— Значит ты не знаешь, сколько их было? — тихо произнесла она и, не дождавшись ответа, продолжила, — а что, если я скажу тебе, что я никогда, слышишь? Никогда не убила ни одного человека. Что ты на это скажешь? 
— Но… А как же?… А кто же тогда  забрал жизни  всех тех, кого  уже  нет ? …

— Я никогда не убивала людей. Зачем мне это, если вы сами прекрасно справляетесь с этой миссией? 

Вы сами убиваете и себя  и  друг друга. Именно Вы!  Вы сами  травите  и  своё  тело  и  душу  ненавистью, завистью,  злобой  и прочими ядами.  Вы  сами  убиваете  свой  бессмертный   дух  животной   алчностью,  гордыней  и прочими  страстями, прирастая  ко всему ветхому, тленному  и смертному  от чего потом уже  не можете освободиться. 

Вы   убиваете  ради хрустящих  бумажек, прибыли, славы,  успеха, комфорта  и  благополучия и  вы даже можете убить просто так, ради развлечения.  Когда  вам  мало крови,  Вы  устраиваете  смертельные  зрелища  и развлечения  вроде  боёв  гладиаторов  или  корриды.  А когда вам становится  и  этого мало, вы устраиваете войны  и убиваете друг друга сотнями и тысячами. Вам просто это нравится,  потому   что  такова   хищная  природа  вашего  дьявольского  ума, который  вы  считаете  венцом  эволюции.  Вы забыли, что  бессмертны, как  и ангелы,  поскольку потеряли связь   с  сердцем.  Вы   даже  не  осознаёте  того, что  именно  вас  убивает  и что делает  вас  смертными и зависимыми от чужой крови.

И знаешь, что самое противное во всем этом?  Вы не можете себе в этом признаться!  Вам проще обвинить во всем меня, — она ненадолго замолчала.

— Ты знаешь, какой я была раньше? Я была красивой девушкой, я встречала души людей с цветами у  врат  вечности  и провожала их до того места, где им суждено быть. Я улыбалась им и помогала забыть о том, что с ними произошло  в  их земной  жизни. Это было очень давно… Посмотри, как я  выгляжу  сейчас! 

Смерть  встала со скамейки и  сняла с головы капюшон. 
Перед глазами Василия предстало, испещренное  бесчисленными  морщинами, лицо глубокой старухи.  Тонкая  и  пожелтевшая  от времени   кожа  обтягивала  практически   голый   череп  и  редкие седые волосы висели спутанными прядями.  Губы, напоминавшие тонкие   плоски  сморщившейся  и потрескавшейся  кожи  были неестественно опущены вниз, обнажая  редкие  зубы, кривыми осколками выглядывающие из-под губы. Но самыми страшными были глаза, а  точнее  пустые  глазницы, смотревшие  на   кузнеца  точно  глаза  самой  вечности. 
— Посмотри в кого я превратилась! А знаешь почему? — она сделала шаг в сторону Василия. 
— Нет, — сжавшись под ее пристальным взглядом, мотнул он головой. 
— Конечно не знаешь, — ухмыльнулась она, — это вы —  люди   сделали меня такой!    Ты  знаешь  сколько раз я  видела как мать убивает своих детей,  как брат убивает брата, как человек за один день может убить сто, двести, триста  других человек!..  Ты  знаешь  сколько раз  я  видела  нелепую  смерть  юных и  молодых, которые кончали жизнь  самоубийством  по  глупости или  из-за  беспечности ?  Ты  знаешь сколько  я видела   человеческих  мучений  и страданий  перед  смертью, которые не  сможет  вместить ни  какое   человеческое  сердце и  которые нельзя  выразить никакими  словами ?  Я видела  всё  это,  я  выла от непонимания, от невозможности происходящего. Я кричала от ужаса  и невозможности  хоть чем-то  помочь  им,  поскольку  моя   миссия  –  это… 

…незримое   присутствие  и наставничество.  Я  ни кого не  убиваю, я  только сопровождаю души,  разлучающиеся  со  своими  отслужившими  телесными  оболочками…  А  знаешь  ли ты, кузнец,  о том, что было  время, когда  люди вообще не   умирали, а   возносились на  Небеса  вместе  со  своими  телами ?

Глаза Смерти заблестели. 

— Я поменяла свое прекрасное платье на эти черные одежды, чтобы на нем не было видно крови людей, которых я провожала. Я надела капюшон, чтобы люди не видели моей  скорби и  моих  слез. Я больше не встречаю их  с  радостью  и  не  дарю им цветы. Вы превратили меня в  жуткого  монстра, наводящего  страх  и   ужас. Это вы  обвинили меня во всех  своих  грехах. Конечно, это же так просто…

— Она уставилась на кузнеца немигающим взглядом, — я только  встречаю и  провожаю вас,  ты   слышишь?,  —  я  только  показываю дорогу,  я не убиваю людей. Таков  закон, которому  я  неукоснительно  следую…

Отдай мне мою косу, дурак! 
Вырвав из рук кузнеца свое орудие, Смерть развернулась и направилась к выходу из мастерской. 
— Можно один вопрос? — послышалось сзади. 

— Ты хочешь спросить, кузнец,  зачем мне  нужна коса? — остановившись у открытой двери, но не оборачиваясь, спросила Смерть. 
— Да. 
— Дорога к  свету…  Она очень  быстро  зарастает травой…