Светлый   праздник с  ощущением  скорби  и  горечи…

Только народ  наш  отошёл от одной  трагедии в  канун  Нового Года в  связи с  крушением ТУ-154  в Чёрном   море  с  ансамблем имени Александрова  на борту  и незабвенной  доктором Лизой, как в  самый канун православного Рождества всю православную общественность  потрясла  очередная  трагедия –  убийство настоятельницы  женского монастыря в Борисовском  районе – игумении  Василиссы.

Первые вопросы:  как это понимать и как к этому относиться,  почему же  монахиню и перед самым Рождеством ?

Очень не простые вопросы, требующие предельной взвешенности, осторожности и трезвости, причём и в  рациональном и душевно-духовном  смыслах. Можно выдвигать разные   версии, что и происходит  в  социальных  сетях – от  противоречивости женского монашества, до страстности и слабости женской   природы, но это не   имеет  прямого  отношения  к  сути произошедшего.

Всё в нашем  мире имеет свои  причины  и следствия  и во  всём  с  христианской  точки зрения  присутствуют два смысла – поверхностный (рациональный) и внутренний или   сущностный (душевно-духовный) и они весьма  различны, но людям проще даётся внешний смысл.  В  нём  мы  и постараемся  разобраться, а вот о  втором сущностном  смысле, за которым стоит то, что одному Богу известно, мы  говорить не   станем, ибо  всё, что   попускается,  делается не   просто так, а   с той или иной целью – указания, назидания, предупреждения и т.д. В любом случае убийство настоятельницы православного храма в канун одного из главных и  светлых  православных праздников – Рождества Христова по-своему и символично и знаково, как  необходимость  ощущения  горечи  и смирения  перед  предстоящим торжеством.

Да, можно говорить о том, что с  духовной  точки зрения  матушка  Василисса  мученически  ушла  из  жизни, как и  Даниил Сысоев,  оказавшись  в  лучшем  месте  по  сравнению с  нашим, но не хочется  брать на себя чин и смелость судить об этом.    Пусть это  сделают  духовники и  служители Церкви, а вот о   психологическом смысле  и подоплёке  очередной  трагедии  среди священства поделиться можно и наверно даже нужно.

Говоря о психологическом понимании случившегося, начать наверно следует с  того, что факты гибели священников от рук  опекаемых, душевно больных, одержимых, вышедших из мест лишения свободы и т.п. учащаются с  каждым годом,  и в этом нет ничего необъяснимого.

Более того, можно сказать даже, что  в этом  присутствует  своя  неумолимая  закономерность и логика, связанная  с  разрушением  нравственной  основы  общества,  нарастанием глобального кризиса и  ростом  общего числа психически и душевно больных людей, потерявших работу,  семью,  кров,  смысл жизни и ищущих прибежища  в  Церкви, как   последней  инстанции  милосердия на  этой  грешной  земле.

В этой   связи  ни для   кого из специалистов  в  области кризисной  психологии  не  секрет, что  тенденция  к  росту   общего числа  душевных и психических  расстройств среди населения,  будет  усиливаться  год от года  и  поэтому  число  страждущих  с каждым днём  будет  увеличиваться и  вся  эта  кризисная  нагрузка  будет  ложиться на   плечи  психологов  и  священства.  О  психологах  и современной  психологии  говорить не   станем,  поскольку  тут  всё  более-менее   понятно,  а  вот о священстве  стоит  сказать   и прежде   всего  с  вопросов:

• а готово–ли современное  священство  к  принятию этой  возрастающей  кризисной  нагрузки ?
• готовы  ли  современные   священнослужители  к работе  не  только  со своими  чадами  и  пасомыми, а  и  с  прочими  болящими, страждущими,   пережившими  утрату,  потерю смысла  жизни,  одержимыми,  душевно- и психически больными,  зависимыми и травмированными  психически людьми ?

Что-то  подсказывает, что современное  священство, использующее в  работе  с  паствой  традиционные   подходы к  душепопечению конца   18-го  – начала 19-го веков,  к  этой  новой  кризисной  специфике совершенно не  готово.   А ведь что греха  таить,  душу  современного человека, как  представителя  информационного общества,  психологически  подкованного  и хорошо защищённого, простой   проповедью  уже  не   разбудишь без  основательного разъяснения  и толкования с  использованием  всё  той  же  психологии, только христианской.

Католицизм  и протестантизм, понимая  эту  психологическую  особенность  современного  поколения  давно уже взял на  вооружение психологию, как  эффективный  инструмент в  работе  с  людьми. Именно поэтому  курсы по  основам  психологии  и  в  т.ч.  кризисной  уже  давно включены  в  подготовку пастырей  и капелланов во  всех  духовных  университетах.

Только в  современном православии  сохраняется  недоверие  к  психологии  и делается  упор на традиционные   подходы  к  душепопечению, которые  уже  не отвечают специфике  когнитивной   сферы   человека 21  века, поскольку  создавались  для   человека  16-го – 18-го века.  Именно в этой   связи известный  богослов  и епископ  Н. Том Райт «Слишком долго мы читали Священное Писание глазами человека из 19-го века и с вопросами из 16-го. Теперь пришло время обратиться и смотреть на Писание глазами человека 1-го века и с вопросами 21-го».

В этом  заявлении  нет  никакого ренегатства, ереси   или   акривии (искажения), а   есть  постановка актуальной  задачи  – воцерковления  человека  21-го века для   которого  уже  недостаточно  мифологии  18-го века, а  нужна   психологическая  подготовка и  интеллектуальная  расшифровка смысла  веры  и спасения  с точки зрения той же святоотеческой психологии, как подлинной науки о душе.  Но с  последним (психологическим объяснением  и толкованием писания)  и имеются  наибольшие  проблемы, поскольку  догматическое  лобби  в  Церкви  всеми  силами  противится любым  новшествам  и нововведениям, считая  их обновленчеством.  В этой   связи  имеет  место  извечный   конфликт «каноников»  и  «обновленцев».

Можно сказать, что  именно по этой   причине подходы к  воцерковлению и  душепопечению продолжают оставаться  архаичными  и устаревшими,  уже не  отвечающими  новым  вызовам и запросам  времени, как  и специфике  душевных  проблем  и   когнитивной   сферы  современного человека.

К чему  это в   итоге  приводит ?

Это приводит к тому, что  относительно  трезвомыслящие  люди  и молодёжь,  сталкиваясь  с  подобной  дремучестью,  церковной  архаикой и  устаревшей  методологией  18-го  века,  попросту  разочаровываются в  Церкви  и уходят  в  другие  более  привлекательные  психологически направления  и религии, а  аккумулируются  вокруг  Церкви преимущественно  болящие,  т.е.  опустившиеся,  умственно отсталые,  душевно и психически больные  люди, которым просто некуда  больше податься, кроме  храма  и число этих  людей  стремительно  увеличивается.

В   росте  числа болящих  вокруг  Церкви  нет  ничего  плохого, наоборот   – это  знак  доверия  Церкви  и священству.   Плохо  другое  – то, что   современное  священство   совершенно  не  готово к  принятию   соответствующих  эмоциональных, душевных, социальных и психологических нагрузок, особенно на провинции, где  именно священнослужитель оказывается в роли и душепопечителя и «педагога» и «социального работника» и «кризисного психолога».  Вот в   чём  состоит  основная   проблема современного душепопечения.

В  этой   связи нужно честно признать, что  если роль душепопечителя  и педагога священнику ещё  более – менее  близка, то  роль «социального работника»  и «кризисного психолога»  является  для   священника  совершенно  не свойственной, а  скорее навязанной спецификой нынешнего тяжёлого в социальном  и  психологическом отношении времени.  При этом  роль «психолога и психотерапевта»  является  для   священника  совершенно  новой и требующей специальной подготовки.

Вряд ли об этом  знают  священники,  но  кризисная  психология  в  последнее  время   по  актуальности и востребованности  вышла  на   первый   план  среди всех  прочих направлений психологической   помощи.  Вот почему в  работе с особым  контингентом  (лицами БОМЖ, освободившимися  из  мест заключения, пережившими смерть близких, пострадавшими  от техногенных  катастроф, беженцами, одержимыми, жертвами  деструктивных  сект, совершившими  неудачный   суицид,  имеющими  зависимости, находящимися в  эзотерической  прелести и т.д. и т.п.)  священнику   уже практически  не  обойтись  без знаний в  области кризисной  психологии  и религиозной  психопатологии.

Если таких знаний   у   священника  нет  (а у  абсолютного большинства  их нет), – он реально рискует совершить грубую  ошибку   в  работе  с болящим  и  стать мишенью для одержимого, сектанта  или  психически больного.  А если он  при  этом  не   позаботится  о безопасности  и  откроет душу  болящему   или  одержимому или  проявит  личную  пристрастность, –  то  конфликта  трудно будет  избежать.

Во всяком  случае  именно этой  спецификой  и  можно  объяснить  целый  ряд  нелепых  смертей   среди священнослужителей, ставших достоянием широкой  общественности:

• – Игумен Авенир (Смолин), настоятель храма Вознесения Господня в г. Фурманов – зверски убит принятыми на постой освобождёнными из мест лишения свободы,
• – Иеромонах Вадим (Смирнов), настоятель храма Михаила Архангела в селе Артеменкино Вурнарского района – убит ножом  22-летним послушником, жителем Новочебоксарска,
• – Игумен Виссарион (Глазистов) – избит до смерти взятым к себе в дом алкоголиком,
• – Протоиерей Павел Адельгейм – зарезан одержимым,
• – Игумен Макарий (Лошкарёв) – убит неизвестными на улице, предположительно сектантами,
• – Протоиерей Николай Меденцев, настоятель Свято-Покровского храма города Белореченска – убит во время разбойного нападения,
• – Протоиерей Анатолий Мешков – убит с целью ограбления,
• – Игумен Даниил (Соколов), настоятель Свято-Троицкого Данилова монастыря в Переславле-Залесском – убит в своей келье, вероятнее всего ревностным сектантом и т.д.

Анализируя  причины  гибели священнослужителей,  хочется сказать, что в  ряде  случаев, как свидетельствуют факты, за гибелью священника, кроме происков «злых сил», очень часто стоит элементарная неосмотрительность, невнимательность, а также чрезмерная душевная открытость и доверчивость ко всем без разбора, за   которой  стоит  или  неопытность  или  отсутствие  соответствующей  психологической  подготовки.

Да, священник – это слуга Божий и проводник  света добродетели  в  современном   инфернальном   мире, который   имеет  особую   благодать священства,  но  это не  делает  его абсолютно «защищённым»,  «неприкасаемым» и  «неискушаемым»,  а  наоборот  повышает  интерес  сил зла  к  искушению  его  добродетели.  Вот почему  бдительности  и осознанности в  каждой  жизненной  ситуации  для   священника никто не  отменял  и покров  благодати не отрицает  опытности и  знания  человеческой  психологии  и психопатологии.

Более  того, с  точки зрения  психологии очень  часто  именно  чрезмерная  доверчивость и открытость  с  упованием на свои добродетели и промысел, сами  провоцируют зло на   преступления, становясь  мишенями  там, где нужны трезвость и бдительность,  а  особенно  среди  болящих, одержимых  и страждущих.

Это конечно же  не значит, что священнику  нужно избегать  всех душевно больных, одержимых,  болящих и страждущих или  дистанцироваться от них, но значит, что кроме  православного катехизиса, апологетики и догматики, каждому  священнику сегодня жизненно необходимо владеть и элементарным психологическим знанием и прежде всего в области кризисной православной психологии, психологии  воцерковления и религиозной психопатологии.  Альтернативной  этого  может быть  наличие  на приходе подготовленного православного психолога, который  и будет  принимать на  себя  часть кризисной  нагрузки,  профессионально разбираясь  в той   или   иной  сложной ситуации и помогая священнику в выборе вида помощи болящему.  Наличие таких  консультативных  кризисных  служб  при  епархиях  и благочиниях  – это реальный   выход из ситуации.

К большому   сожалению  с наличием на приходах подготовленных психологов, как  и  со  знанием священством  основ кризисной психологии и обстоит наибольшая проблема и в РПЦ и  в БПЦ, поскольку соответствующих курсов по кризисной православной психологии в церкви нет до сих пор (хотя курс такой существует уже  давно) и эту самую кризисную православную психологию многие священники  вынуждены  сегодня  постигать только на  практике, зачастую, ценой собственной  жизни.

Все   попытки  активистов  и новаторов  данного направления  достучаться до  высшего  церковного  руководства с предложением о введении  такого курса, пока  закончились  неудачей, как  и 100  лет назад. Именно по этому   поводу архиеписокп Никон  (Рождественский)  писал  в  своих дневниках:

«Как жаль, что наша церковная власть в свое время не поручила святителю Феофану Затворнику составить учебник психологии по творениям святых отцов и учителей Церкви! Никто не мог бы выполнить этой задачи лучше этого святителя-подвижника. А то ведь – что грех таить?  — в наших духовных семинариях вместо психологии преподается в сущности патология души человеческой. Учебники психологии составлены на основании западных писателей, коих миросозерцание далеко от учения святоотеческого» (Архиепископ Никон (Рождественский). Дневники. Козни врагов наших сокруши… 1910 — 1917 г.).

К слову, год назад в  январе  2016 г.   группой православных психологов  из Минской  школы  православной  психологии   для Борисовской епархиии БПЦ был предложен обучающий Церковный социально-педагогический проект под названием:

«Отработка методики организации и деятельности   при храмах епархии службы православно-психологической   приходской помощи страждущим».

В задачи проекта  входило:

• – разработать и отработать методику поиска и отбора психологов
• – отработать методику информирования, рекламы и направления людей к приходским психологам
• – отработать способы взаимодействия и соработничества (в рамках перечня типовых ситуаций) между священником и психологом в совместной душепопечительской деятельности
• – по-возможности, отработать способы взаимодополняющей работы группы психологов (2 и более) на приходе с оптимальным распределением специализаций
• – апробировать методику финансирования работы приходского психолога из различных источников (пожертвования страждущих, минимальный приходской оклад, государственное финансирование (1/4 или 1/2 ставки), помощь благотворителей и т.п.)
• – отработать методику и технологию, приемы и техники православно- психологического консультирования страждущих
• – наметить и апробировать подходы, принципы, методы повышения психологической квалификации работников приходов (продавцы, свечницы, хор, социальные, педагогические и иные работники)
• – наметить и апробировать (по-возможности) подходы, принципы, методы духовно-просветительской нравственно-воспитательной работы приходского психолога с семьями, родителями, молодежью, военнослужащими регионов (через взаимодействие и помощь со стороны власти)
• – апробировать пути открытия и обустройства приходских комнат для психологического консультирования
• – отработать методику повышения квалификации и сопровождение психологов на местах со стороны психологов, ведущих курс «Основ православной психологии» в Минском духовном училище (на 3 курсе Школы катехизаторов).

К сожалению, церковное руководство не заинтересовалось данной инициативой и данным  проектом…

Поэтому  скорбим о  смерти  убиенной игумении Василиссы и принимаем  эту  трагедию   как знак усиливающейся беззащитности истинной веры и Церкви   в современном инфернальном мире.

Упокой Господи в селениях праведных душу р.б. Василиссы…

Кризисный   православный  психолог  К.В. Яцкевич