Учение отцов о духовном сердце можно считать драгоценной жемчужиной всего согласного учения отцов о душе, поскольку данное учение касается одного из наиболее мистических аспектов религии и вероучения, связанных с практическим овладением энергиями и силами души. Говоря более простыми словами, овладение духовным сердцем наделяет человека фактически сверхчеловеческими свойствами и возможностями.
«Вместе с соединением ума с сердцем подвижник получает силу противостоять всем страстным помыслам и страстным ощущениям» (Свят. Игнатий Брянчанинов, Т. 5. Приношение современному монашеству. 115)
Данный аспект духовного знания, связанный с овладением духовным сердцем и манипуляциями с ним составлял основу древнего магического знания, направленного на достижение сверхчеловеческих возможностей и личной духовной силы путём использования духовного сердца, как центра сосредоточения всех сил и энергий человеческой души.
Именно по этой причине детальное знание о духовном сердце и его возможностях отсутствует в Евангелие и Новом Завете, где о сердце говорится только в общем нравственном контексте чистоты совести и без расшифровки энергетических составляющих данной категории. Наиболее ёмкой и глубокой цитатой о духовном сердце в Евангелие можно считать одну из заповедей блаженства:
«Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5; 8)
В этой короткой цитате Спасителя в действительности заключено целое духовное учение о том, что такое духовное сердце, каковы его свойства и возможности, почему его чистота является залогом «видения» Бога и почему именно из сердца исходят злые помыслы.
«Исходящее из уст – из сердца исходит – сие оскверняет человека, ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления – это оскверняет человека, а есть неумытыми руками – не оскверняет человека» (Мф.15:18-20).
Эта цитата со всей очевидностью свидетельствует о том, что именно сердце является подлинным управляющим центром души, который отвечает и за всё благое и за всё то злое, что движет человеком.
В данной связи духовное сердце представляется неким особым органом души, в котором непостижимым образом смешиваются все благие и все злые энергии, поступающие в душу, которые и управляют работой трёх сил души (ума, чувства, воли), делая духовное сердце аналогом сердца физического только для души, как энергетического тела.
Информацию о сущностном (энергийном) понимании категории духовного сердца в настоящее время можно найти только в виде отдельных цитат в трудах святых отцов, причём, преимущественно ранних отцов – подвижников и пустынников, которые ещё хранили и передавали это древнее духовное знание о непостижимых духовных возможностях и силах человека, сосредоточенных в духовном сердце.
Позднее по мере формирования официального церковного института и массовой религии знание о духовном сердце было вначале засекречено, а позднее переведено в категорию сакрального (священного) знания, которое вообще не разглашается, а передаётся только при посвящении в высшие тайны духа и высшее духовное делание наиболее достойным.
Простым верующим данное знание давать не рекомендовалось по ряду причин, среди которых сложность усвоения данного знания, как весьма специфического, а также риск не правильного усвоения данного знания, чреватый глубокой прелестью и преждевременным обуславливанием дарами силы.
Именно по этой причине знание о духовном сердце с первых веков существовало в христианстве и православии только как сугубо практическое и внутреннее знание, передаваемое буквально от сердца к сердцу, т.е. от наставника к ученику в рамках духовных традиций и школ, практиковавших высшие ступени посвящения и духовного делания – священнобезмолвие (исихию) и умное делание, соответствующие по «тетраморфу» ступеням «Льва» и «Орла».
Для основной массы верующих, двигающихся путём веры профанной, не предполагающей посвящения в высшее духовное знание и делание, данный подход был ограничен ступенями «Человека» (исполняющего заповеди) и «Вола» (осуществляющего трудничество), для которых данное знание было лишним и не нужным в силу практической невозможности им воспользоваться.
По этой причине знание о духовном сердце с точки зрения массовой профанной религиозности выглядит отчасти «эзотеричным» и чрезмерно «мистичным», т.е не совсем согласующимся с нравственным характером современной массовой религиозности из-за его энергийной направленности, связанной с овладением высшими духовными силами и возможностями.
Что же такое духовное сердце по согласному учению отцов ?
Говоря языком психологии, духовное сердце можно определить как главный внутренний энерго-информационный центр личности (души), где собираются воедино все силы души (ум, чувство, воля) и энергии, образуя тот воспринимаемый мир, который чувствует и знает каждый человек своим чувством, умом и волей.
Проще говоря, духовное сердце ответственно за восприятие реальности, поскольку именно в нём из разных сил и энергий и создаётся (собирается) воспринимаемая реальность, которая определяется только доминантой страстности, добродетельности или благодатности.
«Они (силы души – ум, чувство, воля) отражаются своею деятельностию в сердце, и, обратно, сердце отражает себя в них. Посему оно (сердце) справедливо почитается корнем существа человеческого, фокусом всех его сил духовных, душевных и животно-телесных. Имея такое значение в человеке, оно исключительное значение должно иметь и в отношении ко всему, что вне его, ибо человек состоит в связи со всем сущим.» (Св. Феофан Затворник, Воплощённое домостроительство, опыт христианской психологии, О силах чувствующих или о сердце, с. 425)
Таким образом духовное сердце можно определить как подлинный энергетический центр личности в котором из различных энергий страстей и добродетелей движущими силами души (умом, чувством, волей) собирается вся картина воспринимаемого человеком сознательно-чувственного мира, как воспринимаемой реальности.
«Сердце обнимает в себе и держит в своей власти внутренние чувства. Оно есть корень, а если корень свят, то и ветви святы, т. е., если сердце доводится до чистоты, то ясно, что очищаются и все чувства» (Преп. Исаак Сирин. Слова подвижнические, Слово 4, 24).
Так при доминанте в душе страстей духовным сердцем собирается картина телесной эго реальности телесного состояния эго человека, которое именуется падшим из –за порочности населяющих его качеств и энергий, которыми движет эгоизм.
При доминанте в душе добродетелей духовным сердцем собирается картина религиозно-нравственной реальности душевного состояния человека, которое именуется обращённым из-за обращения ума к сердцу и внутренней борьбы страстей и добродетелей, которой движут Евангельские ценности.
При доминанте в душе энергий благодати, сердцем собирается картина духовной реальности духовного состояния человека, которое именуется благодатным из соединения ума с сердцем, которым движет благодать.
«Сердце правит всеми органами, и, когда благодать займет все отделения сердца, господствует над всеми помыслами и членами, ибо там ум и все помыслы души… Ибо там должно смотреть, написана ли благодать закона духа.» (Преп. Макарий Великий, по цит. Григорий Палама, Наставления священнобезмолвствующим, 3)
Таким образом духовное сердце задаёт направление работы всей тримерии человека (дух, душа, тело), выступая духовным, т.е. первичным управляющим инструментом, работающим на безсознательном уровне.
«Какое направление примут силы сердца, в такое направление устремляются силы тела, и преобразуется влечение тела, сообразно влечению сердца, из плотского и скотоподобного в духовное, святое, ангелоподобное» (Свят. Игнатий Брянчанинов, Т, 4, Аскетическая проповедь, 243).
Соответственно любое воздействие на духовное сердце моментально сказывается на работе всех трёх сил души.
«Когда сердце приходит в смятение, все внутреннее наше приходит в беспорядочное движение и самый ум теряет правость умствования своего. Вот почему необходимо поскорее умирять сердце, как только оно смутится чем-либо, внутренним или внешним, во время ли молитвы или во всякое другое время» (Преп. Никодим Святогорец. Внутренняя брань, 264).
В данной связи духовное сердце можно с полным правом считать «точкой сборки» восприятия человека, которое буквально определяется состоянием духовного сердца и его положением в душе. Из данного положения вытекает следующий вывод: любое изменение в духовном сердце и его энергиях неминуемо влечёт и изменение воспринимаемого мира, т.е изменение ума, чувства, воли.
На этом свойстве изменения картины мира в зависимости от состояния чистоты сердца основано по существу всё духовное подвижничество во всех религиях мира, где за основу берётся духовное сердце и работа с энергиями духовного сердца, как центра восприятия реальности.
«Сердце человеческое похоже на гирю часовую и на руль корабельный. Облегчи или утяжели гирю, тотчас изменится движение всех колес часовых, и стрелки часов перестанут быть верными указателями времени. Подвинь направо или налево руль, тотчас изменится движение корабля, и он сойдет с того направления, которого держался прежде» (Преп. Никодим Святогорец, Внутренняя брань, 257)
Центральное положение духовного сердца в душе человека по согласному учению отцов связано с тем, что именно духовное сердце является тем управляющим органом души на который воздействует Дух (Бог) нетварными энергиями благодати (мудрость, мужество, целомудрие, правда), которые именно в сердце и расщепляются (искажаются) первородным грехом (основой эго) на все прочие качества страстей и добродетелей.
Проще говоря, душа, как конгломерат энергетических полей, так устроена, что три потока нетварной божественной энергии в лице трёх сил души (ума, чувства, воли) изначально приходят в духовное сердце, преломляясь в нём через призму эго, а уже потом выходят из центра духовного сердца в виде наших привычных человеческих ума, чувства и воли.
Таким образом духовное сердце выполняет в душе роль духовного «декодера», который превращает поток эманаций божественной энергии в воспринимаемый чувственный мир. Это и есть подтверждение виртуальности воспринимаемого нами чувственного мира, который буквально «собирается» в духовном сердце человека из данных, поступающих от всех органов чувств.
С точки зрения современных сетевых представлений объяснение этого феномена может быть связано с тем, что именно через духовное сердце может осуществляться сопряжение двух гиперсетей сознания – сети сознания Бога и сети сознания души.
Проще говоря, Бог почти буквально входит Своим умом, чувством и волей в духовное сердце человека из глубин бесконечной сети сознания вселенной, а человек принимает и носит в себе спутанные и искажённые эго нити энергий ума, чувства и воли, которые как бы «забыли» о своём изначальном божественном происхождении, поскольку обращены от сердца только во внешний мир.
«Дивно сие, братия мои; весьма досточудно, возлюбленные мои; непостижимо для горних и неизреченно для дольних. Недоступный дня всякого ума входит в сердце и обитает в нем; Сокровенный от Огнезрачных обретается в сердце. Земля не выносит стопы Его; а чистое сердце носит Его в себе.» (Преп. Ефрем Сирин, Творения, Ч. 4, 350)
Как уже говорилось ранее, особенностью духовного сердца падшего человека является то, что после грехопадения и повреждения духовного сердца эгоизмом (самостью), в нём одновременно пребывают и энергии добродетелей и энергии страстей. Этим обстоятельством и объясняется тот феномен, что из сердца одновременно исходят и глубоко добродетельные стремления и мысли и глубоко порочные и только от самого человека – его ума, воли и чувства зависит то, каким качествам и энергиям он будет отдавать предпочтение и какого «волка» в своей душе будет кормить – «светлого» или «тёмного».
«В сердце есть какая-то беспредельная глубина; есть там и пиршественные горницы, и опочивальни… есть там рабочая храмина дел правды и неправды; есть там смерть, есть там и жизнь» (Преп. Макарий Египетский, Духовные беседы, послания и Слова, 126).
«Само сердце – малый сосуд, но там есть змии, там есть львы, там есть ядоносные звери, там есть все сокровища порока, там пути негладкие и строптивые, там пропасти; но там также и Бог, там Ангелы, там жизнь и царство, там свет и апостолы, там сокровища благодати, там есть все» (Преп. Макарий Египетский, Духовные беседы, послания и Слова, 126).
«Пока сердце пребывает в добре, дотоле и Бог в нем пребывает, дотоле оно служит источником жизни; потому что от него исходит доброе. Но как скоро уклоняется от Бога и делает беззакония — становится оно источником смерти, потому что из него исходит злое. Сердце — Божия обитель; потому имеет нужду в охранении, чтобы не вошло в него злое, и Бог не удалялся из него» (Преп. Ефрем Сирин, Творения, Ч. 4, 349).
Говоря о положении духовного сердца в душе между Богом и человеком, нельзя не сказать и о том, что именно в духовном сердце содержится набор энергий и качеств эталонной человечности, как духовно-нравственный образ Адама. Именно от этого эталонного духовно-нравственного образа Адама в каждом человеке имеет место совесть и нравственность, но только в не проявленном состоянии, а в виде интуиции.
Из данного положения вытекает вывод о том, что не от Бога, а только от самого человека всецело зависит то, какие качества и доминанты энергии станут главными в его душе – доминанты страстей или доминанты добродетелей. По учению отцов до тех пор пока сердце человека не будет очищено от энергий страстей, доминанта добродетели не сможет себя проявить.
«Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают, но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое» (Мф. 9; 17)
Вино и мехи в этой притче Христа – это символы энергий страстей духовного сердца и ёмкости самого сердца, в которое нельзя «влить» энергии добродетели и благодати, не очистив прежде ёмкости сердца от старых энергий страстей.
Говоря о состоянии сердца у падшего человека нельзя не коснуться вопроса природы его повреждения, которое связано с наличием трёх типов искажений:
- – первородным повреждением (наличием эго)
- – родовым повреждением (наследственной предрасположенностью)
- – личным повреждением (порочный образ жизни)
Данные повреждения духовного сердца по учению отцов и есть тот самый фактор, который создаёт эффект преломления (искажения) в духовном сердце изначальных божественных энергий, которые искривляются подобно прямой линии.
«Как черта делается кривою, когда прямое направление преломляется то в выпуклое, то в вогнутое; так и сердце делается строптивым, когда его то возвышает высокомерие, то унижают скорби и тесноты» (Свят. Василий Великий, Творения, Ч. 1, 180).
В этой связи становится понятно почему именно покаяние и очищение духовного сердца от страстей, как трёх уровней искажений нетварных божественных энергий, является залогом возвращения души в исходное (первозданное) состояние чистоты для созерцания (видения) Бога.
«Нелегкое дело – приобрести чистое сердце; много нужно человеку борения и труда, чтобы чистыми иметь совесть и сердце, и всецело искоренить в себе зло» (Преп. Макарий Египетский, Преп. Макарий Египетский, Духовные беседы, послания и Слова, 205).
«Кто со всем рачением хранит чистоту сердца, тот наставником в ней будет иметь законоположителя ее – Христа, Который таинственно будет изрекать ему волю Свою» (Преп. Исихий Иерусалимский, Добротолюбие, Т. 2, 208).
Принцип «загрязнения» духовного сердца по учению отцов напрямую зависит от мировоззрения и образа жизни человека, который сам делает выбор в пользу того каким энергиям и качествам отдавать предпочтение – страстям или добродетелям.
В этой связи работа духовного сердца подобна работе силы ума, как потока направленной энергии. Проще говоря, как и ум обладает свойством становится тем, на что он направлен вниманием, также и сердце человека соединяется с тем, на что оно направлено вниманием и к чему оно привязано силами души.
«К чему привязано сердце человека и к чему влечет его пожелание, то бывает для него богом. Если сердце вожделевает всегда Бога, то Бог есть Господь сердца его» (Преп. Макарий Египетский, Преп. Макарий Египетский, Духовные беседы, послания и Слова, 277).
Проблема человека по учению отцов не только в том, что каждый человек без исключения приходит в мир уже имея повреждённое первородным и родовым повреждением духовное сердце. Беда в том, что современный человек, ведомый рационализмом, ничего не знает о собственном духовном сердце и его плачевном состоянии, а потому и не стремится к поиску инструментов и средств очищения духовного сердца.
«Не в том беда, что мы не имеем чистого сердца, а в том, что, не имея его, мы еще и не приходим к тому, что может сделать его чистым» (Свят. Иоанн Златоуст, Творения, Т, 11, 526).
Как уже известно из предыдущих разделов, главным инструментом очищения духовного сердца в христианстве и православии является покаяние (метанойя) или обращение ума в сторону духовного сердца, а методологией очищения является последовательная работа со страстями тела, души и духа, изложенная в Лествице духовной, которая и есть путь ума к духовному сердцу.
«Требуется великий подвиг и много потребно времени провести в молитвах и бдении, чтобы достигнуть начатков безмятежного устроения сердца» (Преп. Иоанн Карпафский, Писание мужей апостольских, 90).
«Чистым сердце делают не одна, не две, не десять добродетелей, а все вместе, слившись, так сказать, во едину добродетельность, достигшую последних степеней совершенства. Однако же и в таком случае добродетели – одни – не могут сделать сердце чистым, без воздействия и посещения Духа Святаго. Ибо как кузнец, как бы искусно ни умел он действовать орудиями, ничего не может сработать без содействия огня, так и человек пусть все делает со своей стороны (для очищения сердца), пользуясь для сей цели добродетелями, как орудиями, но без посещения огня Духа все делаемое им останется бездейственным и бесполезным для его цели, так как это – одно – не имеет силы очищать нечистоту и скверну души» (Преп. Симеон Новый Богослов, Божественные гимны преподобного Симеона Нового Богослова, 532).
Из этой цитаты преподобного совершенно чётко и ясно вытекает принцип духовного соработничества Бога (Духа) и человека (души) в деле очищения духовного сердца от энергий страстей покаянием и работой со страстями. Любопытно то, что для этой совместной работы с Богом по очищению сердца у человека внутри самого духовного сердца есть уникальный инструмент, именуемый совестью, который есть остаток сердечного ума первозданного человека.
Совесть по учению отцов – это врождённое или внутреннее сознание добра и зла, действующее в каждом человеке подобно встроенному «навигатору» души. Совесть считается у отцов исключительно духовной силой, т.е. силой или энергией самого духа, как высшего мышления духовного сердца.
«Совесть называют практическим сознанием. В сем отношении можно сказать, что она есть сила духа, которая, сознавая закон и свободу, определяет взаимное отношение их. По занятиям или действиям в совести видят законодателя, свидетеля или судию, и воздаятеля (исполнителя)» (Св. Феофан Затворник, Воплощённое домостроительство, опыт христианской психологии, О совести, с 366).
Совесть можно определить как инструмент проявления высшего закона движения божественной энергии, который у отцов именуется «естественным законом» духовного мира.
«Бог, вначале созидая человека, даровал ему естественный (врождённый) закон. Что такое естественный закон? Бог отпечатлел в нас совесть и познание добра и зла сделал врожденным. Нам не нужно учиться, что блуд есть зло, а целомудрие добро; мы знаем это от начала…
Исследуя таким образом и все прочее, мы находим, что все люди сами собою знают, что есть зло. Таковые законы Творец напечатлел в нашем сердце». (Свят. Иоанн Златоуст, Собрание творений, 12, 3)
«Совесть, путем внутреннего внушения, научает всему, что должно делать» (Свят. Иоанн Златоуст, Пять слов об Анне, 3).
На эффекте действия внутри самого духовного сердца инструмента совести, как блюстителя высшего духовного-нравственного закона, основана вся доктрина христианства и православного вероучения. Подлинной бедой и трагедией христианства после утраты всей полноты согласного учения о душе стало то, что категория совести была выхвачена, как отдельное понятие, которое из духовной плоскости было сведено на уровень душевный, как атрибут морали.
В итоге была утрачена связь совести с духовным сердцем, духовным намерением, духовным умом и высшим духовным законом. За последние несколько столетий совесть фактически превратилась в «честность», став составляющей социальной и гражданской морали и главной характеристикой нравственной личности, которая совершенно не имеет представления о духовном мире и высшем законе движения божественной энергии.
В этом искажении сути совести, как духовного инструмента, который стал инструментом общественной морали и гражданской добропорядочности и состоит трагедия современного схоластического богословия.
Именно поэтому, говоря о совести в контексте согласного учения отцов, нужно чётко понимать, что в своём изначальном виде совесть была и есть не душевный, а духовный инструмент, как внутренне знание духовного сердца обо всём сущем и естественное стремление души к Богу (Духу), которое не требует движения ума, т.е. логического мышления.
«Совесть имеет естественное к Нему (Богу) стремление и отвергает вкравшуюся прелесть» (Преп. Ефрем Сирин, Творения, Ч, 3)
Таким образом духовное сердце представляет собой весьма сложный по своему устройству и совершенный духовный инструмент, данный человеку изначально для следования высшему духовному закону и ориентации души в мире божественных энергий. После разделения ума с сердцем в результате грехопадения духовное сердце полностью выпало из когнитивной сферы человека, став глубоко внутренним инструментом подсознания от которого на уровне раздражительной силы души осталась только совесть, как интуитивное сознание добра и зла.
Исследованию духовного сердца было посвящено не мало трудов среди которых выделяются труды Б,П. Вышеславцева, который делал сравнительный анализ категории сердца в христианстве и индийской мистике. По его мнению сердце в душе человека играет роль внутреннего «солнца», которое изнутри питает своими энергиями три основные силы души (ум, чувство, волю), расходясь лучами бесчисленных энергий.
«…сердце на религиозном языке есть нечто очень точное, можно сказать, математически точное, как центр круга, из которого могут исходить бесконечно многие радиусы, или световой центр, из которого могут исходить бесконечно разнообразные лучи» (Вышеславцев Б.П. Сердце в христианской и индийской мистике, Вопросы философии, М. 1994, №4, с. 63)
Данная метафора достаточно верна, поскольку в святоотеческой традиции духовное сердце созерцается именно как точка повышенной яркости свечения на коконе человеческой души, только расположенная не внутри, а на самой поверхности кокона. По учению отцов духовное сердце именуется также внутренней сокровенной клетью души.
«Сердце называется сокровенною клетию души, в нем бывает много таких беззаконий, которые видит одно недремлющее Око» (Преп. Нил Синайский, Творения, Ч. 3, 246).
В древней аскетической традиции и духовном подвижничестве все душевно-духовные манипуляции и практики были подчинены фактически только одной задаче – обращению ума к духовному сердцу через покаяние и соединению ума с сердцем через внутреннее самопознание и самоисследование души. Эта работа требовала от подвижника колоссальных внутренних усилий и поглощала без остатка все силы и время, чего нельзя сказать о современных верующих.
«Кто засмотрится в сердце свое, тот забудет, что на земле находятся грешники, кроме его одного» (Свят. Игнатий Брянчанинов, Аскетические опыты, Т. 1, 412).
Сам принцип введения ума в духовное сердце очень хорошо и точно сформулировал учитель церкви и всех монашествующих преподобный Исаак Сирин:
«Потщись войти (умом) во внутреннюю свою клеть (духовное сердце) и узришь клеть небесную; потому что та и другая – одно и то же, и, входя в одну, видишь обе. Лествица оного царствия внутри тебя, сокровенна в душе твоей» (Преп. Исаак Сирин, Слова подвижнические, Слово 2).
«Потщись» буквально означает потрудись, постарайся достичь своего духовного сердца умом и тогда пред тобой откроется вся духовная Вселенная. Таким образом, духовное сердце можно сравнить с «дверью» в душе или «окном» через которое ум может созерцать Бога и духовный мир таким, каков он есть.
Вхождение ума в пространство духовного сердца сопровождается эффектом смены уровня восприятия. Данный эффект перехода ума с восприятия мира материи на восприятие духовного мира на языке психологии именуется трансцендентным переходом, когда внимание и восприятие первого уровня (тела) переключается на внимание и восприятие второго уровня (души). Данный эффект также именуется преодолением порога восприятия и когнитивного порога.
Говоря о духовном сердце нельзя не коснуться вопроса места его локализации или «физического» месторасположения. По учению отцов духовное сердце не имеет прямого отношения к телу физическому, а имеет отношение только к душе, как телу энергии. Единственная связь сердца духовного с телом физическим осуществляется через физическое сердце посредством совести, как силы раздражения (чувства), активизирующего т.н. сердечное чувство.
Через физическое сердце проходит т.н. канал сердца (линия сердца) по которому практикующие молитву Иисусову и определяют сердечное место.
«Это (духовное сердце) – словесная сила или дух человека, присутствующий в верхней части сердца, против левого сосца (вовнутрь)…» (Св. Игнатий Брянчанинов, Аскетические опыты. Т.1. О молитве Иисусовой).
Из опыта практиков молитвы Иисусовой известно, что сердечное место открывается не сразу, а очень постепенно по мере очищения сердца от страстей, овладения вниманием ума и освоения всех ступеней молитвенной практики и в частности ступени сердечной молитвы, которая и знаменует момент достижения умом духовного сердца.
«Итак, сердце и только сердце является основным центром христианской аскезы. Быть в сердце – отличительная черта третьего, сердечного, образа молитвы» (Преп. Симеон Новый Богослов. Т. 2. 185).
«Третий образ (молитвы) воистину дивен есть и неудобоизъясним, и для тех, которые не знают его опытно, не только неудобопонятен, но кажется даже невероятным; и они не верят, чтоб подобная вещь бывала на деле» (Преп. Симеон Новый Богослов. Т. 2. 183).
Речь в данном случае идёт о высшей сердечной молитве, как восхищенной (трансцендентной) и «созерцательной», связанной с переходом от телесного восприятия к восприятию божественных энергий (духовному видению).
Высшим качеством сердечной молитвы, является совершенно удивительный феномен «телепортации» или феномен переноса в пространстве физического тела, которое буквально устремляется вслед за душой. Многие библейские артефакты внезапного «исчезновения» тела объясняются данным эффектом третьего образа молитвы, который связан с полным овладением силами и энергиями духовного сердца.*
«Между сочувствием сердца уму и соединением ума с сердцем или схождением ума в сердце – величайшее различие. Святой Иоанн Лествичник признает значительным преуспеянием в молитве то, когда ум будет пребывать в словах ее (Лествица, Слово 28, гл. 19). Этот великий наставник иноков утверждает, что молитва молящегося постоянно и усердно, при заключении ума в слова молитвы, из чувства покаяния и плача, непременно осенится Божественной благодатью (Лествица, Слово 28, гл. 17,21,27,28). Когда молитва осенится Божественной благодатью, тогда не только откроется сердечное место, но и вся душа повлечется к Богу непостижимою духовною силою, увлекая с собою и тело. Молитва преуспевших в ней произносится из всего существа» (Свят. Игнатий Брянчанинов, Свт. Игнатий Брянчанинов. Аскетические опыты. Том 1, О упражнении молитвою Иисусовою).
* На эффекте манипулирования духовным сердцем (точкой сборки) было основано большинство древних магических практик.
Из ряда разных духовных источников складывается собирательное представление об условном месте расположения духовного сердца как области за левой лопаткой, находящейся на расстоянии 50 см. от границы тела.
Из этой схемы становится понятно, что духовное сердце как бы разграничивает внутренне пространство души (внутреннюю клеть) и духовный мир за границей души (небесную клеть). Таким образом именно через духовное сердце душа уходит к Богу после разлучения с телом.
В современной религии и православии в том числе целостное учение о духовном сердце практически отсутствует и вся религиозность сосредоточена по существу только на обращении ума к сердцу и активизации функции совести в виде гражданской морали и нравственности. О техниках соединения ума с сердцем и освоении пространства духовного сердца речи сегодня не идёт в силу значительной сложности и рискованности этих практик для современного человека ведомого рациональным рассудком.
Как уже говорилось ранее, преодоление порога священнобезумия, как ступени достижения состояния духовного сознания, остаётся уделом и достижением древних отцов – подвижников, а не современного омирщённого духовенства.
Говоря о иерархии ступеней достижения духовного сердца можно сказать что в телесном состоянии ум человека далее всего отстоит от духовного сердца и сосредоточен вокруг центра «Я» (эго). Место движения (расширения) ума – нейросеть мозга и рационального разума.
В душевном или нравственно-религиозном состоянии ум человека после покаяния разворачивается в сторону духовного сердца и начинает двигаться через познание состояния «Не я» на энергиях раскрывающейся добродетели. Окончание стадии душевности – переход разума в добродетельное состояние, как промежуточное между умом и сердцем. Место движения (расширения) ума – нейросеть мозга и гиперсеть нравственного разума.
В духовном состоянии (священнобезумия) ум человека вплотную приближается к духовному сердцу и входит в пространство духовного сердца переживая состояние «Мы» (с Богом). Место движения (расширения) ума – нейросеть мозга, гиперсеть нравственного разума, метасеть духовного сознания.
Иными словами, входя в духовное сердце ум получает максимальную степень духовного расширения в Боге.
«Широта сердца есть упование на Бога, а теснота его – забота житейская» (Преп. Марк Подвижник, Аскетические творения, 548).
С точки зрения святоотеческой православной психологии фактически всю Лествицу духовную преп. Иоанна Лествичника можно рассматривать, как путь ума к духовному сердцу, вхождение в которое и овладение которым и символизирует соединение воедино разрозненных ранее сил души в состоянии союза веры, надежды и любви. Данное блаженное состояние и есть возвращение ума к себе или вхождение в ум Христов по учению отцов.
Говоря о духовном сердце нельзя не сказать и о том, что по учению отцов Бог может «видеть» человека сетью божественного сознания только по состоянию его духовного сердца. Далее духовного сердца уже находится вещественная сеть разума и нейросеть мозга, которые представляют собой овеществлённые структуры и область нервной материи не синергийные Духу (Богу), поскольку они завязаны на страсти, чувства и инстинкты.
«Каков кто в сердце, таковым зрит его Бог с высоты Своего престола и соответственно тому принимает его» (Свят. Феофан, Затворник Вышенский, Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться, 6).
Известная цитата из Откровения Иоанна Богослова говорит именно об этом принципе терпеливого «стучания Бога» только в духовное сердце человека и никуда более.
«Се, стою у двери, и стучу: если кто услышит голос Мой, и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр. 3; 20)
Под «дверью» в данной цитате как раз и понимается дверь духовного сердца, куда устремлены эманации (команды) Бога в лице трёх лучей трёх сил души (ума, чувства, воли).
«Вся сила христианской жизни состоит в исправлении и обновлении сердца.
Покаяние состоит в перемене сердца.
Молитва должна быть в сердце.
Сердце веселится от плача духовного.
В сердцах через слово Божие действует Святой Дух.
Верою вселяется в сердце благодать.
Вера в сердце, что светильник в доме.
Благодать Святого Духа пишет на сердцах верующих закон жизни по Евангелию.
Любовь входит в сердце, очищенное покаянием.
Чем ближе приходит Бог со Своим светом и дарованиями к благочестивому сердцу, тем более оно познает свое ничтожество.
Сердце скрывает гнев или кротость – это обнаруживает обида.
Благость Божия в сердце человека чувствуется сильнее после искушения.
Если человек не обратился, всем сердцем к Богу, то молитва ему не принесет успеха.» (Свят. Тихон Задонский, Симфония по творениям, схиархимандрит Иоанн Маслов)
«Бог зрит на сердце и судит по намерению» (Варсонофий Великий и Иоанн, преп, Руководство к духовной жизни, 490)
