Учение святых отцов  о молитве и её  ступенях является важнейшей  частью согласного учения, которую можно считать практическим  базисом  любого духовного подвижничества  или  проще  говоря  той  базовой практикой, которая  и лежит в основе глубокого  изменения  всех  энергий  сил  человеческой  души (ума, чувства, воли).

«Молитва – дыхание жизни духовной»  (Свят. Феофан, Затв. Вышенский, Собрание писем святителя Феофана. Вып. 7, 82).

Говоря  о молитве в  контексте согласного учения, нельзя не  сказать  о  том, что понимание  молитвы  святыми  отцами  Восточной  Церкви  как  практики  духовного познания  и  соединения ума с  сердцем  духовным  существенно  отличается  от современного  понимания молитвы  большинством  верующих, как славословия, прошения  и благодарения.

«Молитва есть начаток невещественного (духовного) и многоразличного ведения»  (Преп. Нил Синайский, Творения, Ч. 3, 189).

Само понятие молитвы, как  формы  общения души со своим  создателем, восходит к  древнему ветхозаветному духовно-аскетическому знанию, которое предполагало    овладение  всеми  энергиями и силами  души  для  возвращения души из мира  материи  обратно  в  мир  Духа (Бога)  и  божественных энергий.  Данный  аспект молитвы  был напрямую  связан с  магическими практиками овладения личной  духовной силой.

Именно  по  этой причине изначально молитва была тесно и  неразрывно связана с мистическими  и магическими  практиками,  направленными  на овладение энергиями  духовного сердца,  что и позволяло душе  обретать  духовную силу и  входить в  духовный мир вниманием  и  восприятием самой  души.

Данные практики молитвы изначально носили весьма сложный   ритуализированный  и  трансовый  характер  трансцендентного перехода  ума  посредством духовного сердца (точки  сборки) к  прямому  восприятию духовной реальности  и  требовали жёсткого  аскетического подхода, а  также специальных  техник  и  процедур,  порой,  весьма рискованных. 

По  мере формирования  массовой  религии и социального института  церкви  потребность в  такой  сложной  форме (трансцендентной)  молитвы отпала  и  для  удобства  верующих  молитва  приобрела более  упрощённый, понятный  и  доступный каждому  человеку  характер славословия и  благодарения Бога.  Данный переход в  христианстве  связан с  известными библейскими  событиями и  миссией  Спасителя.

Тем не  менее,  в  отдельных духовных школах и  монастырях,  где практиковался традиционно  строгий  подход  к  вере  совершенной  в  свете  древних  практик  и  традиций,  предполагавших  высшие  ступени  духовного  делания  («Лев» и «Орёл»), сохранилось достаточно  полное  представление о молитвенном  делании, включавшее  и высшие ступени  молитвенной практики  в  аспекте древнего знания.

Именно по этой причине современное общецерковное представление  о молитве и представление  о молитве в  аспекте согласного учения отцов  имеют существенные  отличия, которые  связаны с  большей  глубиной понимания молитвы святыми  отцами Восточной  Церкви  и соответствующими практиками т.н. высшей  молитвы, среди которых самой главной практикой  является  практика  умного делания, которая во  всей  полноте  была  утрачена  церковью  уже  в  конце первого тысячелетия  христианства.

Говоря другими  словами,  абсолютное  большинство святых отцов – подвижников говоря о  молитве, изначально предполагают  высшую  сердечную  молитву, творимую из  самого  духовного  сердца, тогда  как большинство  современных  авторов  говоря  о сердечной  молитве, изначально предполагают лишь  словесную или  внимательную  молитву, которая только направлена от ума  в  сторону  сердца.

Что  же  такое молитва в  христианском понимании ?

Как  говорит  Закон Божий  молитва –  это беседа или разговор наш с Богом. Она необходима для нас так же, как воздух и пища. У нас все от Бога и нет ничего своего: жизнь, способности, здоровье, пища и все дается нам Богом. Поэтому и в радости, и в печали, и когда что нам нужно, мы должны обращаться к Богу с молитвою.

Особенностью  понимания  молитвы  в Евангелии  и Новом  Завете  является  то, что  при  утверждении  первостепенной  важности молитвы,  там  совершенно ничего не  сообщается  о  практической стороне  освоения молитвенной практики.  Говоря  другими  словами,  новозаветный  подход  только  манифестирует  важность  молитвы, но  не  даёт  всей  полноты знания  об  этапах  освоения  молитвенной  практики, исходя  из  того, что  любое  обращение  к Богу является  молитвой,  хотя не  любое  обращение является подлинной молитвой.

Основные  сведения  о молитве  содержащиеся  в  Евангелии – это предостережение от фарисейского лицемерия или показной молитвы (ради прославления)  и предостережение от языческого многословия (Мф. 6: 5 – 8).  При  этом  в  качестве образца  молитвы  Сам  Христос  даёт весьма простой,  универсальный  и  в  то же время  совершенный  образ  молитвы  «Отче  наш».

«Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё; да приидет Царствие Твоё; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твоё есть Царство и сила и слава во веки. Аминь» (Мф. 6: 9 – 13).

 Не считая  молитвы  мытаря  (Лк. 18:13), моления о чаше в Гефсиманском саду (Мф. 22: 42) и  молитвы  на кресте за своих убийц (Лк. 23:34), мы  не  находим в  Евангелие  иных упоминаний  о  технике молитвы  и ступенях освоения молитвенной практики. 

Упоминание о технике молитвы содержится  в  Евангелие  лишь в  одной цитате Спасителя, которая  к  тому  же  переведена  в  русском  варианте  Евангелия  в  корне  не  верно:

«Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6;6).

В данной цитате имеет  место принципиальная подмена  смысла, когда духовное  сердце  подменено «комнатой»,   входы  чувств  подменены  «дверью»  и смысл  сердечной  молитвы подменён  молитвой в  уединении. Это и есть типичный пример  схоластического упрощения (примитивизации) духовного знания. При  этом  правильный перевод должен был звучать так:

«Ты же, когда молишься, войди в сердце своё и, затворив входы чувств, помолись Отцу твоему (из  сердца), Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6;6).

Об  этом  же  говорит и святитель Григорий палама:

«Богочеловек Иисус, говоря в святом Евангелии: «ты же, егда молишися, вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, иже втайне» (Мф.6,6). Клеть души есть тело; двери наши суть пять чувств телесных. Душа входит в клеть свою, когда ум не блуждает туда и сюда по делам и вещам мирским, но находится внутрь сердца нашего. Чувства наши затворяются и остаются такими, когда мы не даем им прилепляться к внешним чувственным вещам, и ум наш таким образом остается свободным от всякаго пристрастия мирскаго и сокровенною умною молитвою соединяется с Богом Отцом своим» (Свят. Григорий Палама, Добротолюбие, Т. 5, Из жития свтого Григория паламы, О том, что всем вообще христианам надлежит непрестанно молиться).

Из  этого обстоятельства,  связанного с  подменой  многих  глубинных понятий   более  поверхностными,  у большинства  верующих уже  изначально  складывается  упрощённое и  отчасти  ложное представление о молитве, как  «заклинании»  и  некоем  чудодейственном (магическом) средстве,  позволяющем  достигать  желаемого силой прошения.  Подобное фарисейское понимание молитвы  до сих  пор прочно  укоренено в сознании большинства верующих.

Вместе с  тем, в святоотеческом  наследии  и  согласном  учении отцов  о  душе под  молитвой  понимается  совершенно  иное  священнодействие  и  таинство,  которое  в принципе  не связано с  чудесным  достижением желаемого, а  связано с  глубоким изменением (преображением)  всей внутренней  природы  человека действием благодати Святого Духа, которая и стяжается с  помощью молитвенной практики.

«Молитва –  хороводица всех добродетелей и подвигов… она есть приемница наития Духа Святаго» (Преп. Макарий Египетский, Добротолюбие, Т. 1, 214).

«Молитва, по качеству своему, есть пребывание и соединение человека с Богом» (Преп. Иоанн Лествичник, Лествица, 232).

«Молитва – основание всякого блага и способствует к достижению спасения и вечной жизни» (Свят. Иоанн Златоуст, Творения , Т. 1, 837).

Особенностью  святоотеческого наследия  и  предания является то, что в  нём  содержится  колоссальный  объём  информации  о молитве, видах молитвы, практиках, ступенях, плодах молитвы и т.д.,  которая  к сожалению не систематизирована  и не  упорядочена, что  затрудняет  целостное  понимание  сути  молитвы.  

 Именно по  этой причине в настоящее  время  существует множество классификаций  и схем  молитвы,  начиная от уровня молитвы (телесный,  душевный,  духовный), глубине продвинутости  (новоначальный, средний, совершенный), последовательности ступеней (словесная, умная деятельная, умно-сердечная деятельная, умно-сердечная самодвижная, умно-сердечная чистая, зрительная)  и  другие схемы до  более  развёрнутых  описаний  отдельных  типов молитвы  (Иисусовой, чистой,  непрестанной и т.д.).

 «Есть много образов молитвы, отличных один от другого, но ни один образ молитвы не вреден, кроме того, что не есть молитва, но делание сатанинское» (Преп. Марк Подвижник, Нравственно-подвижнические  слова, 9).

Большинство  святых отцов  общий  смысл  и  назначение  молитвы видело в очищении  ума  и  поддержании  этой  чистоты, что  и  служит  залогом  взращивания в  душе всех добродетелей.

«К Богу должен ты возводить ум и помыслы, и не содержать в мысли ничего иного, кроме чаяния узреть Его» (Преп. Макарий Египетский, Добротолюбие, Т. 1, 213).

Молитва по  существу своему в  согласном  учении отцов  считается инструментом  и формой высшего мышления, которая буквально способствует  успокоению  и очищению ума.

«Цель всякого монаха (и христианина)  состоит в непрерывном постоянстве молитвы и, сколько возможно бренному человеку, в невозмещаемом спокойствии ума и всегдашней чистоте его. К достижению сего нужны: неослабный телесный труд и сокрушение духа, так чтобы между тем и другим находилась тесная взаимная связь. Ибо как все добродетели стремятся к совершенству молитвы, так и сами они не могут быть твердыми и  постоянными, если не будут соединены и скреплены оною»  (Преп. авва Исаак, Творения  преп. Иоанна Златоуста, Т. 12, 325).

По учению  отцов любая молитва,  практикуемая  регулярно,  имеет  свойство  к  совершенствованию  и  углублению,  т.е.  к  иерархии  степеней  приближения  молитвы  к  духовному  сердцу, как  «святому  святых».  Чаше  всего    говорится  о  трёх  степенях  (ступенях) молитвы, которые  соответствуют трём  ступеням развития  души (телесной,  душевной, духовной).

  В качестве  примера  такой  иерархичности  молитвы  у  отцов  нередко  выступает  образ  иудейского  походного  храма  Моисея, имевшего  три придела (скинии) – внешний (притвор), первый (святилище)  и  второй (святое  святых),  разделённые двумя  границами (завесами).

Данные ступени в  точности передают суть тримерии человека и  трёх  этапов развития  души (телесного,  душевного,  духовного), а  две скинии и преграды точно  отражают  два порога  и две  переходных  ступени (телесно-душевную и  душевно-духовную).

Данный  рисунок  наглядно передаёт  три уровня (ступени) приближения к ковчегу, который символизирует Божественное – первый уровень (притвор), второй  уровень (святилище), третий  уровень (святое  святых).   Данные  три  уровня и есть, не  что  иное,   как символы  этапов  совершенствования  души,   также  проходящей три стадии  развития –  телесную, душевную,  духовную.

Применительно к молитве данные  три ступени отражали  три уровня  и  образа молитвы по мере приближения  ума к  духовному сердцу, как «святому святых»,  где  обитает Бог, символом  которого и является   «ковчег завета».

Таким  образом три  «скинии»  (ступени)  и две  «завесы» (порога)  были символами   и ступенями  приближения любого верующего  к  Богу:

• – телесное состояние – внешняя скиния (притвор)
• – телесно-душевная граница – первая завеса (граница храма)
• – душевное состояние – первая скиния (святилище)
• – душевно-духовная граница – вторая завеса (граница внутри храма)
• – духовное состояние – вторая  скиния (святое  святых)

В соответствии с  данной схемой молитва по  учению  древних отцов  имела  три ступени  приближения к Духу (Богу). При  этом  молитва в  телесном состоянии (в притворе) была  самой  рассеянной  и  удалённой  от Бога,  молитва  в  душевном состоянии (святилище)  была внимательной и приближенной  к  сердцу, а молитва в  духовном состоянии (святом святых) была священной и чистой из духовного сердца.

«Стоит вне первой завесы (вне скинии на дворе) тот, кто блуждает мыслями во время молитвы; за сею завесою внутри скинии (передней ее части, именуемой святая) находится тот, кто молится неразвлеченною молитвою; во святая же святых проникает один тот, кто, по умиротворении естественных помыслов и движений, с единым Тем пребывает, Кто есть превыше всякого естества, получая от Него и потребное просвещение» (Преп. Илия Екдик, Афонский  патерик, 431).

С  точки зрения  святоотеческой  психологии  две  «завесы» внешнюю и  внутреннюю  можно  рассматривать как  два  когнитивных  порога  из  которых  первая «завеса» – это символ первичного  посвящения, а  вторая «завеса» – это  символ  второго посвящения в  высшее  духовное  знание  и  делание.  По  «тетраморфу» первая  завеса   является  символом перехода  души  к  ступеням «Человек» – «Вол», а  вторая завеса –перехода души к высшим  ступеням  «Лев» – «Орёл».

Метафора  трёх  «скиний»  и  двух  «завес»  очень  точно передаёт суть отличий  молитвы  на всех ступенях посвящения,  как отражении телесного,  душевного и духовного состояний  человека  и сил его  души.  Данные  три ступени молитвы несколько по  разному описаны у  разных святых отцов,  но имеют  при  этом общую  суть.

«Свойства первой молитвы таковы. Когда кто-либо стоит на молитве и руки и очи вместе с умом воздевает к небу, а ум воображает божественные мысли и представляет небесные красоты, ангельские чиноначалия, обители праведных; говоря попросту, все, что слышал из Писания, собирает в уме во время молитвы, – он побуждает свою душу к божественному вожделению, явно всматриваясь в небо. Бывает и так, что у него текут слезы из глаз, и потихоньку он начинает кичиться в сердце, возноситься, мнить происходящее божественным утешением и молиться, дабы всегда пребывать в таковом делании. Это признаки прелести, ибо добро перестает быть добром, если совершается не должным образом. Значит, если таковой человек станет безмолвствовать постоянно, то невозможно ему не сойти с ума…

Вторая молитва такова. Когда ум отправляется в путь, собираясь от чувств и охраняемый внешним чувством, собираясь со всеми помыслами и тщетно стараясь забыть их, иногда испытывая помыслы, иногда же внимая мольбам к Богу, произносимым устами, иной раз, привлекая к себе плененные помыслы, в другой же и сам, объятый страстью, снова начинает принудительно возвращаться в себя, то невозможно так воюющему когда-либо умиротвориться или увенчаться победным венком. На самом деле таковой похож на человека, сражающегося в ночи, который хотя и слышит голоса врагов и получает раны, но ясно ему увидеть, кто они, откуда пришли, как и ради чего ранят, нельзя, потому что виновник такого урона мрак ума. Так воюющий не избежит сокрушения от мысленных иноплеменников и, подъемля труд, все же лишается мзды. При этом, скрадываемый тщеславием, он мнит себя внимательным и, находясь во власти этого тщеславия и будучи его игрушкой, иногда даже порицает остальных, что они не таковы, и превозносится, ставя себя пастырем овец и уподобляясь слепцу, обещающему показывать дорогу слепцам. Таковы образы второй молитвы, по которым трудолюбивый может узнать о вреде ее…

Итак, начнем говорить и о третьей молитве: вещь странная и неудобосказуемая, а для неведающих не только неудоборазумеваемая, но и почти что невероятная, дело, не во многих обретаемое. Кажется мне, что и такое благо исчезло вместе с послушанием. Ибо послушание уводит возлюбленного своего от настоящего века сего лукавого, являет его беззаботным и беспристрастным, соделывает его легко и незамедлительно текущим к искомому пути, если только сможет он разыскать надежного проводника. Ибо, что преходящее отторгнет ум умерщвленного послушанием для всякого пристрастия мирского и телесного? Какой заботой отвлечется возложивший на Бога и своего отца всякое попечение души и тела, более не живя для себя и не желая дня человеческого (Иер.17:16)? Отсюда постигаемые умом обстояния <бого>отступных сил, наподобие веревок опутывающие и окружающие ум тысячами помыслов, прорываются, так что оказывающийся свободным, властно воюя и исследуя вражеские замыслы, искусно изгоняет их и воссылает молитвы с чистым сердцем. Таково начало уединенного жительства…»  (Преп. Симеон Новый Богослов, Божественные  гимны, 180 – 184).

«Начало умной молитвы есть очистительное действо или сила Духа Святого, и таинственное священнодействие ума, как начало безмолвия – упразднение от всего или беспопечение; средина – просветительная сила (Духа) и созерцание, а конец – исступление или восторжение ума к Богу» (Добротолюбие, Т. 5, Преп. Григорий Синаит, О заповедях и догматах, угрозах и обетованиях, 111).

«Ты, верно, слыхал такие слова: словесная молитва, мысленная молитва, сердечная молитва; слышал притом, может, и рассуждения о каждой из них особо. Отчего происходит такое разложение молитвы на ее части? Оттого, что по нашей оплошности бывает, что иной раз язык произносит святые слова молитвы, а ум блуждает невесть где, или ум и понимает слова молитвы, а сердце не отзывается на них чувством. В первом случае молитва бывает только словесная, и совсем не есть молитва; во втором — со словесной соединяется и молитва мысленная, и это есть молитва несовершенная, неполная. Полная и настоящая молитва есть, когда со словом молитвенным и молитвенною мыслью соединяется и молитвенное чувство.

Бывает, по благодати Божией, и одна сердечная молитва, и это есть духовная молитва, Духом Святым в сердце движимая; молящийся сознает ее, но не творит, а она сама в нем творится. Такая молитва есть достояние совершенных. Общедоступная же и от всех требуемая молитва есть, чтоб со словом молитвенным всегда сочетаваемы были и мысль, и чувство.

Бывает еще молитва, которую именуют предстоянием пред Богом, когда молящийся, весь сосредоточившись внутрь сердца, мысленно созерцает Бога присущим себе и в себе с соответственными тому чувствами, — то страха Божия и благоговейного изумления Его во всем величию, то веры и упования, то любви и преданности в волю Его, то сокрушения и готовности на всякие жертвы. Такое состояние приходит, когда углубится кто в обычной молитве словом, умом и сердцем. Кто долго и как должно молится, у того такие; состояния чаще и чаще будут повторяться, и, наконец, состояние такое может сделаться постоянным, и тогда оно называется хождением пред Богом и есть непрестанная молитва. В таком состоянии пребывал святой Давид, свидетельствующий о себе: предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся (Пс. 15, 8).»   (Преп. Никодим Святогорец, Невидимая брань, 188 – 189).

«Молитва называется умною, когда произносится умом с глубоким вниманием, при сочувствии сердца; сердечною, когда произносится соединенными умом и сердцем, причем ум как бы нисходит в сердце и из глубины сердца воссылает молитву; душевною, когда совершается от всей души, с участием самого тела, когда совершается из всего существа, причем все существо соделывается как бы едиными устами, произносящими молитву» (Свят. Игнатий Брянчанинов, Т.2, Аскетические  опыты, 218).

Как  видно из этих цитат, существует  довольно большое  разнообразие видов  молитв,  отличающихся  чистотой  ума,  глубиной и полнотой соединения  ума с  духовным  сердцем. 

«Объять все виды молитв, без высочайшей чистоты сокрушенного сердца и просвещения Святаго Духа, мне кажется, невозможно. Они столь же многочисленны, как и те состояния, в коих может находиться всякая душа. Хотя мы и совершенно уверены, что, судя по холодности нашего сердца, мы не можем обозреть все виды молитв, впрочем попытаемся изложить их, сколько позволяет нам малая опытность наша. По мере чистоты, в какой преуспевает чей-либо ум, и по свойству состояния, в какое он или случаями приводится, или своим старанием приходит, ежеминутно изменяется и самый вид молитвы; и потому очевидно, что никто не может воссылать молитв всегда однообразных»  (Преп. авва Исаак, Творения  преп. Иоанна Златоуста, Т. 12, 329)

Интересующимся  вопросом  понимания  психологии  всех ступеней  молитвы с  точки зрения  иерархии  можно  порекомендовать классификацию, сделанную  по святоотеческим  трудам нашим современником  архиепископом  Антонием Голынским-Михайловским  (1889 – 1976 гг).

«Молитва, по мере действия в ней слова, ума, сердца и Духа Божьего, имеет соответствующие наименования. Она бывает словесной, умной деятельной, умно-сердечной деятельной. Эти три вида молитвы доступны человеку в период его ветхой деятельности, то есть до всецелой преданности его в волю Божью.

Последующие два вида  молитвы обретаются подвижником лишь по очищении сердца от страстей и греха и именуются умно-сердечной самодвижной, движимой Духом Святым, и умно-сердечной  чистой, или непарительной.

Последняя есть истинно созерцательная молитва, доводящая все добродетели, будучи всем им матерью, до совершенства духовного целомудрия. Самые достойные через эту молитву приводятся к соединению души с Небесным Женихом в единый дух. Человек тогда обретает высший дар – молитву зрительную. Тогда, соединившись с Господом, он зрит, уразумевая, великие тайны Божьи и премудрость Его, прославляет всем своим духовным существом Святую Троицу, стяжав в сердце Бога»  (Арх. Антоний Голынский-Михайловский, Путь умного делания. О молитве Иисусовой и божественной благодати)

 Таким  образом, на  основе  всех   исследований  глубины молитвы  можно выделить следующие ступени молитвы:

• Молитва словесная понудительная
• Молитва внимательная деятельная
• Молитва умно-сердечная деятельная
• Молитва сердечная самодвижная
• Молитва умная
• Молитва созерцательная
• Молитва чистая
• Молитва зрительная (духовное видение) 

Данные ступени  раскладываются на  три состояния человека по  учению  отцов (телесное,  душевное,  духовное), что говорит  о фундаментальности принципа тримерии  человека.

Говоря  о высших  ступенях  молитвенного  делания:  чистой  и зрительной молитве, следует подчеркнуть, что  данные ступени молитвы  знаменуют  собой выход  ума  на  высшую ступень духовного делания, именуемую «умным  деланием» или деланием духовного тела «нового» человека.

Данное написание не преследует цели  обучения молитвенной практике, поэтому  мы опускаем  подробности  практического  освоения  молитвенного  делания, которое   можно найти сегодня  в  целом ряде  источников, включая  книги  проекта «Умное  делание»  Н.М. Новикова,  созданные по  трудам  архиепископа Антония.  Нас  будет интересовать  понимание  самого  механизма  действия молитвы  с  точки зрения  изменения  состояния  души и сил  души.  

В  этой  связи  молитву можно  определить как сложный  процесс изменения фокуса и локуса  восприятия, когда ум  и внимание  человека с  восприятия  внешнего и  объектного мира  материи усилием  воли переключается на  внутреннее  душевно-духовное  восприятие,  обращённое через  духовное сердце к  Богу. 

Из этих рисунков,  отражающих изменение фокуса  и  локуса  восприятия в  ходе  молитвенной практики  видно,   что в  состоянии молитвы  вектор  направленности внимания  меняется  диаметрально и  по  каналу сердца от центра  головного мозга  устремляется к  центру  духовного сердца, как  «святого  святых»,  из  которого открывается видение Бога.

Метафорически в  процессе  молитвенной практики  ум как бы  проделывает  обратный путь от тела  к Духу  через  душу  или  нейросеть мозга  связывается  с  Метасетью  духовного сознания  через  гиперсеть  нравственного разума.

Если попытаться  детализировать весь  путь движения  ума  к  духовному  сердцу  от центра  головного мозга, то  в  этой  схеме  движения  ума  можно выделить три важнейших  положения  фокуса  сознания  А, В и С,  соответствующих  точке  центра  головного мозга (А),  точке  сердца физического (В)  и  точке  сердца  духовного (С).

Данные  три положения фокуса сознания А, В и С  и есть этапы соединения ума с  сердцем,  соответствующие  трём состояниям  человека:

• А – телесное состояние человека (место центрации  ума – центр головного мозга)
• В – душевное состояние человека (место центрации  ума – физическое сердце)
• С – духовное состояние человека (место центрации  ума – духовное  сердце)

В  современной религиозности в  силу  целого ряда причин объективного и субъективного характера процесс соединения  ум а с  сердцем не  распространяется  дальше  сердца физического или  отрезка  А – В,  ограничиваясь только  душевным состоянием.  В первые  века христианства данный процесс носил  полный характер соединения ума с  духовным  сердцем  по двум  отрезкам  А – В  и В – С, что  и  означало полноту вхождения в  духовное состояние  человека.

Данное соединение  ума с сердцем  по   точкам  А – В – С  в  святоотеческой  традиции  было символом выхода души из  поля  действия  эго  и символом вхождения  в  поле  действия законов Духа (Бога),  которые  и  открываются в  духовном  сердце.  Есть сведения  о  том, что в  древней  аскетической  традиции  существовало  знание  о  том, как  осуществлялось  движение ума  далее точки  С  в  направлении познания самой вселенной Духа (Бога)  за  границей  кокона  души *.

 *    Данное знание выходит  за рамки православного вероучения.

Таким  образом по  существу молитва – это как  бы волевой  процесс соединения ума с  сердцем  путём  переключения внимания  ума  на  сердце физическое и духовное.  При этом достижение сердца физического – вхождение ума в душевное  состояние, а достижение  сердца  духовного –  это вхождение  ума в  духовное состояние, как  то  место откуда  открывается  видение Бога.

Данный  процесс соединения  ума с  сердцем протекает на  уровне сетевых структур  мозга,  разума и сознания и связан с  расширением нейросети мозга (телесный уровень),  гиперсети  нравственного разума (душевный  уровень) и  метасети духовного сознания (духовный  уровень).

Иными  словами, соединение  ума  и духовного сердца  посредством  молитвы – это интегральный  процесс расширения  сознания  по  духовной  вертикали  для  сопряжения двух сетевых структур – центра  головного мозга  и центра духовного сердца  в  одно целостное  сознание,   которое  и есть ум Христов.

Именно по  этой причине молитва в  согласном  учении отцов  – это самая  главная и фундаментальная духовная  практика, которая по  важности стоит  выше всех прочих  практик и  таинств.  Только  этим  обстоятельством  можно  объяснить то, что  ещё до создания  института церкви  и  определения  установленного  перечня  церковных таинств  и  обрядов, многие  отцы – пустынники  и  анахореты  первых  веков  христианства  благодаря  одной только  практике молитве достигали самых высоких  степеней святости и благодатности.

«Конечно, всякая добродетель, творимая ради Христа, дает благодать Духа Святого, но более всего дает молитва, потому что она всегда в руках наших, как орудие для стяжания благодати Духа» (Преп. Серафим Саровский, О стяжании Святого Духа, Беседа преподобного с Николаем Александровичем Мотовиловым, 37).

«Молитва, совершаемая с усердием, есть свет для ума и души, свет неугасимый» (Свят. Иоанн Златоуст, Творения, 2-е Изд. Ч.1).

«Молитва есть вознесение ума и сердца к Богу, созерцание Бога, дерзновенная беседа твари с Творцом, благоговейное стояние души пред Ним, как пред Царем и Само-Животом (Источником Жизни), дающим всем живот (жизнь); забвение для него всего окружающего нас, пища Души, воздух и свет, животворная теплота ее, очищение грехов, благое иго Христово, легкое бремя Его» (Св. Иоанн Кронштадский, О молитве, 4).

  По этой причине  обучение молитвенной практике – это едва ли  не  самая важная  задача любого верующего, которая сегодня необоснованно предана  забвению и подменена  обрядоверием или  «жречеством»,  т.е. голым следованием только обрядо-культовой стороне религии без личной  молитвенной  практики  и  глубокого усвоения духовного знания.

Одним из  психологических  феноменов  молитвы является то, что в  ходе  этой практики как  бы  сам  собою естественным  образом  развивается  и совершенствуется ум  человека,   что с   точки зрения психологии  необъяснимо. В  то  же время  объяснение  данного феномена  лежит в  иной  плоскости  познания и связано с  эффектом  возвышения фокуса и  локуса  мышления.

Говоря более  простыми  словами, в  ходе  молитвенной практики ум  обретает некоторую степень  подвижности  и  благодаря  этому  имеет возможность  менять орбиту, как  бы возвышаясь над  объектом  познания. Данное возвышение  ума  и есть не  что  иное, как повышение уровня  осознанности.

Эффект повышения осознанности или разрешающей силы ума, можно соотнести с эффектом концентрации  рассеянного ранее  света  осознания. В качестве примера данного концентрирующего эффекта молитвы  святой Иоанн  Кронштадский  приводит пример увеличительного стекла, концентрирующего солнечные лучи.

«Зажигательное стекло тогда зажигает дерево или бумагу, или другое что удобосгораемое, когда мы наведем его на предмет так, что лучи солнечные, сосредоточенные в фокусе стекла, все сосредоточиваются на одной точке зажигаемого предмета, всею своею совокупностью действуют на него, и, таким образом, как бы все солнце в уменьшенном виде помещается на предмете.

Так и в молитве, тогда душа наша согревается, оживляется и воспламеняется умным Солнцем – Богом, когда умом своим, как зажигательным стеклом, мы наведем на сердце, как на духовную точку в нашем существе, это мысленное Солнце и когда Оно будет действовать на сердце всею Своею простотою и Своею силою» (Свят. Иоанн Кронштадский, Моя жизнь во Христе, Т1, 224).

Говоря  о молитве в  контексте  согласного учения  отцов  нельзя  не  сказать  о том, что молитвой  отцы  считали не  только традиционные  славословия, прошения  и благодарения,  но  практически  любое  возвышенное духовное общение в соборной обстановке и  рассуждение о Боге  также именовалось молитвой,  поскольку  при  этом  ум  также  возносился и переходил на  более высокие  уровни и  орбиты  пребывания. 

«Надлежит же знать нам, возлюбленные, и то, что всякая беседа, совершаемая втайне, всякое попечение доброго ума о Боге, всякое размышление о духовном установляется молитвою, и нарицается именем молитвы, и под сим именем сводится воедино, будешь ли разуметь различные чтения, или глас уст в славословии Богу, или заботливую печаль о Господе, или телесные поклоны, или псалмопение в стихословии, или все прочее, из чего составляется весь чин подлинной молитвы, от которой рождается любовь Божия; потому что любовь – от молитвы, а молитва – от пребывания в отшельничестве» (Преп. Исаак Сирин, Слова подвижнические, Слово 39).

Некоторые  отцы процесс вознесения ума на  более  высокие  орбиты сравнивают с  эффектом гравитации сознания или отягощения ума  страстями  и  материальными  помыслами  или  облегчения посредством отречения от мира  и  отшельничества.

«Качество души хорошо сравнивают с легким пером или пухом. Не будучи омочен никакого постороннею жидкостью, при самом слабом дыхании ветерка, он обыкновенно, по своей легкости, возносится на высоту; а если бывает отягчен какою-либо влажностью, то, вместо того, чтобы подниматься па воздух, от тяжести принятой им влаги прилегает к недрам земли. Так и ум наш, если будет свободен от бремени приражающихся к нему пороков и мирских забот и чужд растления вредных похотей, то, облегчаемый силою природной чистоты своей, при самом тихом веянии духовного размышления, возвышается к превыспреннему и, оставляя все дольнее и земное, переносится к небесному и невидимому» (Преп. авва Исаак, Творения  преп. Иоанна Златоуста, Т. 12, 325).

Говоря  о  молитве,  нельзя не  коснуться и вопроса  Иисусовой молитвы – «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго»,   которая в  силу своей   краткости, а  также  упоминания  имени Господа и покаянного характера является очень  универсальным и  действенным  инструментом молитвенной практики. 

Суть делания этой молитвы заключается в том, чтобы  постоянно повторяя  данную  молитву,  отгонять от ума всякие суетные  или  хульные  мысли и, вместе с тем, не допускать проникновения в сердце приходящих  извне  любых  суетных  помыслов и страстных  желаний.  Иными  словами, данная молитва  позволяет постоянно держать  ум и сердце  в  трезвости  и предстоянии Богу.  

У многих  верующих бытует ложное представление  о  том, что Иисусова  молитва обладает какой-то  особой духовной и «магической» силой, способной в  короткое время делать инока благодатным  носителем Святого Духа.  Следует сразу  сказать, что это  иллюзия неофитского мышления.

Иисусова  молитва практически ничем  не  отличается от  любой  другой краткой словесной  молитвы. Подбор  слов  в  Иисусовой молитве  также  не делает  её особо  «сильной» или «чудотворной»,  способной  вызывать  эффект  синергии,  поскольку  действенность  любой  молитвы  определяется  только  одним  фактором – чистотой  сердца  и  сил  души (ума, чувства, воли).

Именно поэтому  если Иисусова молитва произносится  человеком в  телесном (страстном) состоянии, в котором  все  силы  души  глубоко  повреждены  страстями  и имеют характер эго ума, эго эмоций и  эго  желаний, то  от  такой  молитвы практически невозможно  ждать эффекта,  поскольку  эффект молитвы имеет  место тогда, когда духовное  сердце  очищается  и  силы души приходят в своё совершенное состояние – духовного ума,  переживания  благодати  и  духовного намерения.

Кроме  названных  видов  молитвы,   в  православии отдельного внимания заслуживает и  т.н. ночная молитва  (полуночница)  в  аспекте «ночного  бдения», которая является особым  видом молитвенной практики, тесно связанным с контролем  сна и умным  деланием, т.е. пробуждением «нового» человека.

«Не думай, человек, чтобы во всем иноческом делании было какое-либо занятие важнее ночного бдения. Всякая ночная молитва полезнее тебе всех дневных подвигов. Ночью ум в  краткое время воспаряет как бы на крыльях и возносится до услаждения Богом, скоро приидет в славу Его и по своей удобоподвижности и легкости плавает в ведении, превышающем человеческую мысль.

Поэтому избери себе делание усладительное – непрестанное бдение по ночам, во время которого все отцы совлекались ветхого человека и сподоблялись обновления ума. В эти часы душа ощущает бессмертную жизнь, и ощущением ее совлекается грешных одеяний, и приемлет в себя Духа Святого. Духовный свет от ночной молитвы порождает радость в течение дня»  (Преп. Исаак Сирин, Слова  подвижнические, Слово 70).

Таким  образом, молитвенную практику по  согласному  учению  отцов можно в  полной мере считать  поистине  уникальным  средством создания «нервной системы» души, как  нового человека,   который  буквально ткётся  в  молитвенной  практике силами  души,  как тончайшая метасеть  духовного сознания,  являющаяся  ёмкостью и вместилищем  для энергий  благодати Святого Духа.

«Кто скажет, что молитвы суть нервы души, тот скажет сущую правду. Ибо как при целости нервов тело живет, стоит и ходит, с пересечением же их совершенно расстраивается, так и души тверды и легко текут путем благочестия, если в них живет молитва. Если же ты лишишь себя молитвы, то сделаешь в душе то же, что делает в теле пересечение нервов, – она замрет. По другому сравнению, как для рыбы жизнь – вода, так для души твоей – молитва» (Свт. Феофан Затворник. Сборник «Святые отцы о молитве и трезвении», Глава 2: Святого Иоанна Златоуста Наставления о молитве и трезвении, 44).

 «Главное в молитве – чувство к Богу из сердца. Слова молитвенные при сем, какие подберутся. Чувство к Богу и без слов есть молитва. Слово поддерживает и иной раз углубляет чувство» (Свят. Феофан, Затворник Вышенский, Собрание  писем, Выпуск 5, 205).

<<< | >>>