С глубоким прискорбием сообщаем, что в ночь с 10 на 11 августа в реанимации г. Бишкека от обострения онкозаболевания ушла из жизни известный православный психолог Наталия Скуратовская.
Текст предпоследнего поста Наталии из ленты в Фейсбуке:
“Друзья, хочу всех успокоить – я пока не умираю. Просто очередная линия химиотерапии оказалась для меня очень токсичной, она в одночасье обрушила показатели крови и печень, и буквально за пару дней я оказалась прикована к постели страшной слабостью, гнойной пневмонией и отъезжающим сознанием.
Спасибо всем, кто отреагировал на пост моей дочери Василиса Кривощекова и поддержал нас молитвой, перепостом и деньгами. Мы действительно пережили тяжёлый кризис – но мы его пережили.
И сейчас, возвращаясь к жизни, могу сказать, что это был страшный, но интересный опыт. Потому что при онкологии привыкаешь терпеть дискомфорт, и легко проскочить эту грань соскальзывания в умирание. И даже после того, как обычная поездка на такси в поликлинику, чтобы сдать анализ крови, отняла все силы настолько, что я отключилась до вечера, я продолжала “терпеть побочки”. На следующий день тот же путь я смогла проделать только с помощью дочери – была так слаба, что практически не могла ходить. В субботу дочь и приехавшая проведать подруга варили мне суп, но есть я уже не могла – и пытались организовать экстренную медпомощь.
Увы, выяснилось, что с этим всё сложно. Онкоцентры не лечат последствия химии, скорая помощь приехала, посочувствовала, но оснований для госпитализации не обнаружила – на переливание крови забирают с гемоглобином ниже 70, а у меня 72 и т.д., вкололи мне анальгин от температуры и уехали. Поэтому Василиса нашла и вызвала какую-то выездную экстренную службу помощи онкобольным. И когда они приехали (на следующее утро)) и начали прокапывать меня детоксом и антибиотиками, мы согласились на неделю интенсивной терапии на дому и отдали за это 300 тысяч. Вернее, отдала Василиса – я была в состоянии полубессознательном, и это была вся её заначка на особо чёрный день. Так совпало. Хорошо, что эти деньги были. Странно привыкать к мысли, что такие суммы всегда должны быть под рукой, чтобы не помереть за пару дней.
Потом была героическая поездка в онкоцентр Блохина – мне должны были через неделю капать ту же химию. Конечно, я этого делать не собиралась, но хотела обсудить ситуацию со своим химиотерапевтом. И это было тяжелее, чем высотные восхождения, когда все силы уже потеряны. Дочь затащила меня, практически неходячую, в такси, 100 метров от проходной до входа в башню я преодолела на предельной концентрации воли – передохнув на полпути на лавочке под дождём. А потом 40 минут приходила в себя в зоне ожидания бюро пропусков – потому что не могла стоять, чтобы взять пропуск. Хорошо, что там все желающие могут взять инвалидную коляску – так что дальнейший путь я проделала с комфортом, дочь закатила меня в отделение, а я переживала странное чувство: руки-ноги есть, но сил нет.
Но сейчас, на четвёртый день капельниц, я уже прихожу в себя. И надеюсь 4 августа всё равно улететь в отпуск на Иссык-Куль. Просто немыслимо от этого отказываться)
Помолитесь о нас с Василисой, друзья – чтобы с Божьей помощью наш отпуск не сорвался!”
